– Так мы без сена останемся, – шутливо проворчал как-то председатель колхоза.
– Зато с мясом будем, – буркнул Кролик из-под мешка.
Но это он так сказал – в ответ на шутку, кроликов своих Васька в обиду не дал бы. Они его любили, бегали за ним, как собачонки, вернее – скакали. Слушали его внимательно, будто понимали, что он им говорит: сядут на задние лапки и ушками шевелят. А больше всего им нравилось у него на коленях подремать, под ласковой рукой. Даже ссорились меж собой из-за этого.
Его вообще все звери и птицы понимали, будто он их язык знал. Отчасти так и было. По-собачьи Васька лаял так, что мог всех псов на деревне переполошить. И кукарекал лихо. Баловался иногда – пропоет по-петушиному в неурочное время, а ему со всех дворов петухи отвечают, приводя разбуженных хозяев в недоумение.
Васька авторитет имел даже у взрослых. Как скотина у кого приболеет – к Ваське бегут. Как к ветврачу. К Айболиту, словом.
Однажды даже, говорят, такой случай был: вышел из леса огромный лось, остановился на краю деревни. Собаки первыми сбежались, облаивают. Он на них рога опускает, но не трогает. А переднюю ногу высоко держит, на весу.
Народ его обступил, кто-то за Васькой побежал. Васька пришел, и лось его к себе подпустил, словно показать беду свою хотел именно Ваське. Посмотрел Васька ногу лосиную: повыше колена в ней острый сучок торчит, видно, налетел на него сохатый в стремительном беге.
Васька домой помчался, принес миску с водой, пассатижи отцовские, тряпочки и мазь какую-то. Лось все стерпел, только вздохнул шумно, когда у него сучок из ноги выдернули. Потом Васька ранку промыл мокрой тряпочкой, мазью смазал и все при этом что-то вполголоса ласково приговаривал. А лось ушами прядает, будто его слушает, как пациент доктора.
Бинтовать ногу Васька не стал – кто ж зверю в лесу перевязки делать станет? Лось фыркнул благодарно и зашагал к лесу, чуть заметно прихрамывая.
– Во! – восторженно вздохнул кто-то из односельчан. – Ну и Кролик! Вишь, слава о тебе даже по лесам пошла. Айболит!
…В доме Кролика хорошо пахло, сдобно. Васька сидел за столом и ел пироги, запивая молоком. По обе стороны от него застыли копилками два кота: Черный и Рыжий. Черный – худенький, гибкий, на какого-то лесного зверька похожий. Рыжий в полосочку – массивный, серьезный кот. Васька кусал пирог, отламывал по кусочку и давал котам по очереди. Если один из них порывался схватить лишний кусок, Васька ему замечание делал, и кот пристыженно отворачивался.
– Ишь! – с порога сказал голодный и усталый Миха. – Мы там с бандитами воюем, не спим, голодные, а Кролик здесь пирогами обжирается!
– Чуть что – так сразу Кролик, – буркнул Васька и двинул по столу в сторону гостя стакан и миску с пирогами.
– С чем? – спросил Миха, усаживаясь и выхватывая из миски пирог.
– А тебе не все равно? – ехидно спросил Кролик. – Или ты не всякие любишь?
– Я даже горелые люблю, – пробубнил Миха с набитым ртом. – Однозначно.
– Чего прибежал-то? – Кролик ссадил со стола котов, домовито смахнул со стола крошки в ладонь, бросил их в рот.
– Погоди ты, – отмахнулся Миха, гуляя щедрой рукой в миске с пирогами. – Ах, да! Мы тут банду одну накрыли. Музейных грабителей. Один гад ушел-таки. Этот с мясом! И скрылся на старом кладбище, в сейфе… То есть в склепе. С яйцом тоже люблю. Стали к нему подступаться, а у него охрана – вот такой вот овчар – кавказец. С рисом попал…
– Овчар с рисом, – покорно кивнул Кролик. – Грабитель с мясом. Сейф в склепе, однозначно. Ничего не понял.
– Ща в лоб, – вместо «спасибо» пообещал Миха. – А сладких не пекли? Зря. На загладочку хорошо. – Он хлопнул себя по пузу. – Собирайся, Кролик. Помощь твоя нужна. Твоим верным друзьям-сыщикам.
– Чуть что, так сразу…
– А ты гордись этим, – перебил Миха. – И пирогов ребятам собери, голодные тоже, не спавшие. А ты котов кормишь. Собирайся! Однозначно.
– А что делать-то?
– Во дает! Целый час объясняю, а он ни в зуб ногой.
Объяснения Михины, надо признать, свелись к тому, что он умял миску пирогов и выдул три стакана молока.
– Слушай сначала. Грабитель сидит в склепе. Это понял?
– На сейфе, ты говорил…
Миха не стал спорить.
– С ним собака. Злющая. Нужно ее нейтрализовать. Ты – собаку, мы – грабителя.
– А как?
– Ты меня спрашиваешь, Айболит? Сам думай. Может, у тебя снотворное какое звериное есть или что еще? Может, полаешь на него.
Васька любил не только животных. Он и друзей своих любил. И потому стал безропотно собираться.
– Пироги не забудь.
Кролик положил в пакет с кошачьей мордой пирогов, посадил в плетеную кошелку с крышкой своих котов.
– А без них не можешь, да? Расставания не переживешь? – завопил Миха.
Но Кролик ничего ему не ответил.
Они вышли из дома, спустились к реке. Васька поставил в лодку плетенку с котами.
– На весла садись, – сказал Миха. – Я уже намахался – во! – И он сел на корму, положив на колени пакет с пирогами.
– Чуть что… – Кролик покорно разобрал весла, отчалил.
Черновцов нервничал. Отсиживаться в склепе было опасно по двум причинам. Во-первых, Владику могло прийти в голову еще раз в дороге полюбоваться на свою добычу, а во-вторых, вполне могли до него добраться менты. И пацан какой-то подозрительный шлялся, с котом.
Нужно, словом, уматывать. И где-то залечь капитально. Там, где никому в голову не придет его искать. Но где?
Он перебирал в уме все возможные варианты, но подходящего не находил. К бывшей жене? К ней менты придут обязательно. К матушке? То же самое. Сидеть в своем сарайчике? Уж больно ненадежно…
Придумал! Уж там-то ни одна собака не сыщет. Да, собака… А вот и здорово. Буян и задержит, и со следа собьет. Оставить его здесь, за решеткой. Пока разберутся, пока подступятся…
Ребята на этот раз выбрали место для засады поудобнее. Нашли себе тоже подходящий склеп, напротив нужного, спустились в него на пару ступенек и залегли. Отсюда хорошо просматривалась решетка, и проглядеть Черновцова они не могли. То, что он все еще там, сомнений не вызывало: несколько раз взлаивал его пес, хорошо его было слышно. Даже поеживались от одной мысли, что он их учует. И разборку им устроит.
Лежали долго. Стало неумолимо, после бессонной ночи и ярких – куда уж ярче! – впечатлений, клонить в сон.
Колька распорядился:
– Я на часах, наблюдаю. Вы – спите. Потом Костик сторожит. За ним – Вовчик. Кто против – тому в лоб.
Последняя фраза упала в пустоту. Вовчик и Костик, получив «добро», уже спали, прямо на холодных каменных ступенях. Костик – сидя, а Вовчик удобно к нему привалившись.
