Колька, подавляя зевоту и поминутно протирая глаза, караулил. При этом он не забывал поглядывать и в ту сторону, откуда должны были появиться Кролик и Миха.
Время шло. Тянулось. День уже разгорелся. Стало теплее, даже здесь, в каменном мешке. Кольке все больших усилий стоило не заснуть.
К счастью, он вскоре услышал невдалеке осторожные шаги и тихий говор. Разбудил Вовчика.
– Чего толкаешься? – спросил тот. – Вставать пора?
– Пора, – шепнул Колька. – Беги осторожно вон в ту аллейку, видишь, мимо бабы с косой, встречай ребят и веди их сюда. Только тихо! – прижал он палец к губам. – Костик, подъем.
Вскоре Кролик с кошелкой и Миха с пакетом нырнули в склеп.
– А это что? – спросил Колька указывая на кошелку.
– Это для собаки, – ответил Кролик. – А в пакете – пироги. Для вас.
– Вот это да! Вот это Кролик! – ребята даже про конспирацию забыли.
– Чуть что… – начал было Васька и онемел: Миха машинально протягивал Кольке… пустой пакет.
– Я… это… автоматически… – начал он объяснять. – Один вроде по дороге взял… А остальные… Куда они делись? Я щас сбегаю… В ларек. Пряников возьму…
– Свинтус ты, Миха, – сказал Колька. – Однозначно.
– Я рассеянный, – поправил его Миха.
– Куда в тебя влезло-то? – проворчал Кролик, наклоняясь над кошелкой – все ли в порядке с питомцами? – Где собака? – деловито спросил он с интонацией врача, входящего в дом: где, мол, больной?
– Вон, видишь, меж двух лип большой такой склеп, вроде старинной башни, с решеткой на входе? Там они. И бандит, и кобель его.
Васька взял котов на руки и вышел наружу.
– Ты что? – Колька ухватил его за штанину. – Разорвет он их. И тебя вслед за ними!
Васька даже не обернулся, только ногой дрыгнул:
– Не боись, Колян. Справятся. Они на пару работают, умеют. У них получится. – И зашагал к башне.
Ребята со страхом смотрели ему вслед, готовые броситься на помощь. А всего оружия у них было – у Костика пистолет с шумовыми патронами, да у Кольки железяка, подобранная по дороге.
Васька тем временем приблизился к башне и яростно мяукнул. Тотчас же из-за решетки раздался грозный рев и выскочил взъерошенный Буян.
Коты спрыгнули с Васькиных рук. Черный сразу же отскочил в сторону, а Рыжий важно и неторопливо пошел меж могил, будто по своим неотложным кошачьим делам.
Такого пренебрежения Буян стерпеть, конечно же, не мог. И бросился вдогон.
– Порвет! – шепнул Миха. – Однозначно в мелкие дребезги.
Когда до Рыжего оставался один собачий скок, тот неожиданно повернулся к Буяну и… сел. Спокойно так, обернувшись пушистым хвостом, будто спрашивая: вы что-то мне хотели сказать? Вы не обознались?
И было что-то такое в его ледяном взгляде, что Буян резко пресек свой бег, упершись в землю всеми четырьмя лапами. Ребятам даже показалось, что завизжали тормоза и запахло горелой резиной.
Рыжий недвусмысленно облизнулся.
Буян попятился и, чтобы не ронять окончательно свой собачий авторитет, сделал вид, что Рыжий ему не нужен: мол, действительно обознался, а вот до Черного он сейчас доберется!
Черный подпустил его поближе и одним махом взлетел на липу. Устроился на самой нижней ветке.
Буян, встав на дыбы, бухнулся передними лапами в ствол и стал яростно, захлебываясь, облаивать кота. Так, что дерево тряслось и качалось. Аж листва сыпалась.
Васька подобрал Рыжего и вернулся к ребятам.
– Все, – сказал он, – можете проводить свою операцию. Черный его не отпустит.
И правда, Черный знал свое дело не хуже. Он тоже вздыбил шерсть, шипел прямо в раскаленную пасть Буяна, а вдобавок еще вдруг провокационно опустил хвост с ветки. Пес стал подскакивать, рычание его перешло в какой-то поросячий визг – такое оскорбление ему наносили впервые.
– Пошли, – сказал Колька и первым выбрался из склепа, сжимая в руке ржавый металлический прут.
Костик достал пистолет. А Миха размахивал пустым пакетом с кошачьей мордой.
Трусили они все отчаянно. Но шли.
Миновали место дуэли Буяна и Рыжего. Буян в их сторону даже ухом не повел, скакал вокруг липы, скреб ее ствол когтями и лязгал зубами в бессильной злобе. Не до ребят ему было.
Не доходя нескольких шагов, мальчишки остановились. Что дальше?
Миха откашлялся и взмахнул пакетом:
– Эй! Леопольд! Выходи, подлый трус!
В ответ – ни звука.
– Выходите, Черновцов! – крикнул и Костик. – Стрелять буду!
Куда стрелять? – вот вопрос.
И на эту угрозу нет ответа.
Переглянулись. Колька звякнул железкой по ближайшей ограде.
Никто и на это не отозвался. Тихо. Только липы шелестят, Буян лает и кот шипит.
– Затаился, – сказал Миха. – Однозначно. А потом как выскочит! С саблей.
Этим он словно подстегнул Кольку. Тот решительно шагнул вперед, распахнул ногой створку решетки и крикнул вниз:
– Выходи, Черновцов! Сейчас здесь милиция будет! – И заглянул внутрь.
Удивленно обернулся на стоящих за его спиной друзей:
– Опоздали…
Ребята спустились в склеп. Пусто. В углу валяется какое-то тряпье, видно, постель была. Пустые бутылки, мусор. Прилепленный к камню свечной огарок.
Старательно обшарили каждый угол, надеясь: вдруг содержимое сундучка спрятано где-то здесь. Ничего не нашли, выбрались наверх.
– Что он, дурак – нас дожидаться? – проворчал Миха и повесил пустой пакет на пруток ограды. Словно ненужную теперь винтовку в пирамиду поставил.
– Говорил: надо в милицию сообщить, – пробормотал Костик. – Где его теперь искать?
– Утро вечера мудренее, – заключил Миха. – Пошли спать, братцы.
– А кот? Васька, что с котом делать?
– Разберутся, – спокойно сказал Васька, выбираясь из склепа.
Он опустил Рыжего на землю. Тот сел, лизнул себя в плечо – привел в порядок – и, задрав хвост перископом, пошел вальяжно, будто прогуливаясь после обеда, прямо к дереву, где Черный дразнил Буяна и где тот бесновался без всякой надежды на успех.
Буян словно почувствовал приближение Рыжего, обернулся. Кот остановился, сел, снова лизнул свое плечо и уставился в глаза собаки ленивым вопросительным и ледяным взором: а чего это вы тут делаете, а? И кто вам позволил?
Буян опустился на все лапы, деловито понюхал дерево и, будто взяв след, потрусил меж могилок. Поджатый хвост, правда, выдавал его смятение. Пес шмыгнул за решетку, нырнул в склеп – будто его и не было.
