В том же месте, где мы подныривали под забор, появились три тени. Одна большая, две поменьше. Самая маленькая тень скользнула к бытовке, ненадолго там задержалась и вернулась к двум другим.
– Бытовку запер, - шепнул мне Алешка. - На всякий случай.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю…
Что-то он уж очень много знает!
А тени бесшумно двигались по площадке. Как ночные совы в полете. При охоте на крыс. И на детей.
Они приблизились к автокрану, присели возле него.
– Пошли! - сказал Алешка. - А то опоздаем.
Мы тоже бесшумно выбрались из своего убежища и скользнули к машине.
– Стоять! - шепотом скомандовал Алешка. - Руки за голову! Спецназ!
Три мушкетера выпрямились. И были уже готовы рвануть врассыпную.
– Тьфу! - сказал в сердцах Никишов. - Это ты, Алеха? Напугал!
В руке Никишова было зажато здоровенное шило. И он снова присел у колеса автокрана, собираясь его проткнуть.
– Отставить! - снова скомандовал Алешка. - А то заору. На весь район.
– Ты что? - возмутился Никишов. - Димон, уйми своего младшего брата!
Его уймешь, как же…
– Серега, - серьезно сказал Алешка. - Рабочие не виноваты. Им самим надо кушать и своих детей кормить.
Мне стало смешно: третьеклассник убеждает амбала Никишова.
– А мы виноваты? - вспылил Серега.
Они переговаривались шипящим шепотом. Это было смешно и драматично. Как на сцене. Под луной.
– Мы с этим стадионом сколько возились? Я, между прочим, брату об этом рассказал. И он приходил сюда и все обсмотрел.
Брат у Никишова работает в бригаде геодезистов. Они размечают со всякими теодолитами и нивелирами будущие стройки - как поставить дом, как выровнять площадку для фундамента. И прочие заморочки. В общем, специалисты такие. И со слов старшего брата Никишова стало ясно: здание возводят с нарушением всех строительных норм и правил. Не говоря уже о том, что его ставят на школьном стадионе.
В бытовке вдруг вспыхнул свет.
– Сматываемся! - сказал Юраша Козлов.
– Надо их отпереть, - встрял Алешка.
– Обойдутся, - махнул рукой Сельянов и поправил на плече сумку.
– А вот фиг! - буркнул Алешка. И помчался к бытовке.
– Ну, Димон, - вздохнул Никишов, - я тебе не завидую.
Напрасно, подумал я. Сердце мое наполнялось гордостью.
Алешка догнал нас у дырки в заборе. Мы обошли сторонкой машину с охранниками (на ее ветровом стекле уже белела бумажка с лозунгом протеста) и остановились за школой.
И спор продолжился.
– Я их сюда не звал! - горячился Никишов. - И я это дело не брошу!
– Толку-то что? - по-взрослому усмехнулся Алешка. - Собака лает, а караван идет.
– Научился? - прошипел Никишов. - Какой ты умный! И что ты предлагаешь? Пусть себе строят, да?
– А чего тут предлагать? - Алешка пожал плечами. Убедительно так: мол, если ты дурак, то я не виноват. - Я найду тех, кто это все подстроил, а папа их посадит. Вот и все.
Настала тишина. Козлов усмехнулся, Сельянов присвистнул и поправил сумку на плече. У него там, наверное, пищевые запасы хранились.
– Пошли к нам, - сказал Алешка. - У нас никого дома нет. А я вам кое-что расскажу. Вам понравится.
И мы все послушно пошли за ним. Как малые детки.
– Серега, - спросил я, - а что ты дома сказал - куда ночью пошел?
Серега усмехнулся - подумаешь, проблема.
– Сказал, что к бабушке поехал, с ночевкой. У нее телефона нет.
– А я сказал, что к дедушке, - хихикнул Юраша. - У него телефон не работает.
– А я к тетушке, - Сельянов подбросил на плече сумку. И в ней что-то громыхнуло. Банки с консервами, наверное. - Я ей еще позавчера телефон отключил, сказал, что определитель номера ей поставлю.
Как все просто!
– Дим, - сказал Алешка, когда мы пришли домой, - ставь чайник. А это что? - спросил он Сельянова, который все не расставался с сумкой. - Сухой паек?
– Взрывное устройство, - небрежно ответил Сельянов. - Хотели под бытовкой установить.
– Покажи! - У Алешки загорелись глаза.
– Элементарно, - сказал Сельянов и вывалил на стол мятый будильник, старые, давно севшие батарейки, моточек проволоки и футлярчик от губной помады.
Он соединил все вместе и завел будильник. Тот зловеще затикал.
– И это тебе тоже не нравится? - сердито спросил Никишов Алешку.
– Вот это мне очень нравится. Вот это нам очень может пригодиться.
Я уже давно не удивляюсь, когда Лешка командует у нас в семье. Но тут! И все его слушали и слушались.
Мама мне как-то сказала: «Ленька, конечно, романтик, но он и практик. Я лучше с ним посоветуюсь, чем с папой или с тобой».
В общем, выяснилось, что Лешка времени даром не терял, на всякие там партизанские штучки. Он начал разрабатывать проблему не со строителей, а с главных лиц.
Ребята слушали его, раскрыв рты. Никишов время от времени кивал и потирал от удовольствия руки.
– Значит, так, - сказал он, когда Алешка закончил свою речь. - Ты, Леха, с Димоном проводишь розыск, мы наказываем наших врагов.
Тут и я счел своим долгом вставить слово:
– Папа говорил, что строительная мафия самая жестокая и опасная. Это во всем мире так было. А теперь и у нас тоже.
– Испугался? - прямо спросил Никишов.
– Ты что! - тут же возмутился Алешка. - Димка очень смелый. Он только расчетливый и осторожный.
Я благодарно взглянул на него. Хотя потом, когда события развернулись, мне не раз приходила в голову мысль: а не лучше ли один раз испугаться, чем потом много раз жалеть, что не испугался? Но эту мысль тут же выдувал из головы свежий ветер - Алешкина энергия и уверенность в победе.
В общем, мы мирно сидели за чаем и разрабатывали боевые действия. Нам с Алешкой, как я уже говорил, досталось самое трудное и опасное - разведка. В тылу врага. Правда, тогда мы еще не догадывались, насколько опасен, коварен и жесток наш враг. Пришлось все испытать на себе.
И тут вернулись наши родители. Они открыли дверь своими ключами, и мы едва успели сунуть под тахту «взрывное устройство».
– Ничего себе! - сказала мама, входя в комнату. - Это что за конференция?
Ребята вежливо встали, но было видно, что они немного растерялись. И я тоже. Но не Алешка.
– Мы занимаемся, мам. Они надо мной шефство взяли.
– По шипящим? - с подозрением спросила мама.
