Семен Михалыч усмехнулся:
– Был он в Лондоне. Много чего рассказывал. Как он, например…
– С моста плевался? - с волнением перебила дама.
– Таких подробностей не рассказывал, - хмыкнул Семен Михалыч, - но я вполне это допускаю.
– Ну что ж, спасибо вам. Я доложу руководству. И если его… Как вы сказали, Оболенский? Так вот, если этого Оболенского… Как вы сказали, Алексей? Вот, если Алексея Оболенского после проб утвердят, я вам сообщу. - Тут она немного нахмурилась: - Надеюсь, он из приличной семьи? Вы понимаете, Англия, Лондон, мосты…
– Из очень приличной, - кивнул директор. - Отец - полковник милиции, в Интерполе служит. Мать - обаятельная женщина. У нее ресницы, вы, конечно, извините, длиннее ваших.
Но даме было не до ресниц нашей мамы. Ей было до службы нашего папы.
– Полковник… Интерпол… Как, вы сказали, его зовут?
– Я не говорил. Его зовут Сергей Александрович.
– Ну что ж, спасибо, Михаил Семенович.
– Семен Михайлович.
– Все равно спасибо. Я вам позвоню.
И она вышла из школы, села в машину, и ее след простыл.
А Семен Михайлович вернулся в свой кабинет. Немного поскреб макушку в раздумье. Что-то обеспокоило его в этом визите. Но вот что? Дама вроде симпатичная, в очках. Карточку свою визитную оставила. Позвонить обещала… Стоп! Позвонить-то она обещала, а вот телефон у директора не спросила.
Семен Михалыч взял ее визитку. Мартышкина Клара Петровна. Но почему-то на карточке нет ни одного телефона. И Семен Михалыч решил на всякий случай сообщить об этой Кларе нашему папе. И он уже взялся за телефон, но тут в кабинет опять ворвался расстроенный прораб. Семен Михалыч поморщился и спросил с тоской:
– Ну, что вы еще там, на вашей стройке, натворили?
И забыл позвонить папе. И тем самым невольно подверг нас с Алешкой большой опасности…
А дама вернулась в «Кис-кис», сменила очки на мобильник и решительно прошла в кабинет Кошкинда. Там она положила перед ним заявление об уходе.
– Это что? - спросил Василь Василич. - Вы не справились с моим поручением?
– Справилась. И очень хорошо справилась. Потому и отказываюсь с вами работать. Не хочу рисковать своей свободой и добрым именем.
– А что такое?
– Детки к нам приходили не простые. Они дети Шерлока Холмса! И были здесь не случайно!
– Не понял, - признался Василь Василич и насторожился. - Да что произошло-то?
– Пока еще ничего, но скоро… Их отец в Интерполе служит, полковник милиции! Я думаю, его детки не случайно здесь оказались. Посланцы!
– Как, вы говорите, его фамилия, полкаша этого?
– Я не говорила. Оболенский.
– Как? - Кошкинд даже подпрыгнул в кресле. - Это не тот ли, что с братом беседовал? - Он схватил трубку телефона, набрал номер: - Андрюха! Какой мент с тобой об нашем строительстве беседовал? Оболенский - точно! Ну и как он? Уверен? Ты меня успокоил. Будь здрав!
Дама (Мартышкина) внимательно прислушивалась к разговору. Кошкинд ей весело подмигнул.
– Брат сказал, что у этого полкаша руки коротки. Да я и сам везучий. Вот… А за детишками надо присматривать, они нам могут пригодиться.
– Что вы имеете в виду? - тревожно спросила дама и поправила на груди мобильник.
Кошкинд не ответил. Только усмехнулся…
Кошечка маме очень понравилась:
– Я назову ее Пусси и буду собирать в нее денежки.
– А где ты будешь их брать? - спросил папа. - У меня нет.
– Ну вот, - шутливо обиделась мама. - И помечтать не дадите. А ты чего такой хмурый, отец?
– Да ну их! - сказал папа. - Надоели.
– Кто? - спросила мама. - Деньги?
– Да англичане эти. Прислали по линии Интерпола запрос. Просят помочь в расследовании.
– А что у них там случилось?
Лешка тут же вмешался:
– Наверное, ихний Тауэр скрали?
Тауэр - это такой громадный древний замок. И старинная тюрьма к тому же. Такую штуку «скрасть» - большая проблема. Да и не продать его никому. Только какому-нибудь нашему аллигатору. Это так Алешка с детских лет олигархов называет.
– «Скрали»… - передразнил папа. - Скрали, да не то. У фирмы «Кэт» похитили документацию на производство кошачьих кормов. Даже не похитили, а хитрее сработали: скопировали на ксероксе.
– А как же «Кэт» про кражу узнала? - удивился Алешка.
– А, это интересно. У них, оказывается, на всю секретную документацию имеется специальная форма защиты. Если документ подвергался копированию - на ксероксе, или с помощью фото, или сканированием, то страницы через некоторое время меняют свой цвет. Были белые - стали, скажем, красные.
– Здорово! - сказал Алешка. - Они от стыда краснеют.
– Здорово-то здорово, только служащие фирмы не смогли установить, когда произошло копирование. И кто мог его сделать. Но по некоторым сведениям, сработали наши умельцы. И вот теперь мы должны их разыскать. Послезавтра лечу в Лондон, надо кое-что на месте проверить.
– И я с тобой! - сказал Алешка. - Мне тоже там надо кое-что проверить. Да и соскучился я по Англии. По всяким ледям и джентльменам.
– Ты посмотри на него! - сказал папа маме. - Все у него просто. Сел и поехал. Дружок, это ведь не к бабушке съездить. Документы нужно оформлять, визу…
– Ладно, не поеду, - Алешка махнул рукой. - Но поручение тебе дам.
– Проверить, на месте ли «ихний Тауэр»?
– Я тебе потом скажу, я еще сам не знаю. - Братец на секунду задумался. И без труда перелетел из Лондона в Москву мысленно. - Пап, а кто у нас в правительстве всякие разрешения на стройки дает?
– А тебе зачем?
– А я на него анонимку президенту напишу. Пусть он его посадит.
Папа засмеялся и махнул рукой:
– Ладно, пусть посадит. Кошкин его фамилия.
– Так я и знал! Мне только проверить надо было. А то вдруг Лёвик все мне набрехал…
– Алексей! - оборвала его мама. - Что за слово?
– Ну насвистел. Какая разница!
– Натрепался, - сказал папа и подмигнул Алешке.
– Сказал неправду, - строго сформулировала мама. - А, кстати, что-то его давно не было.
– Потому что ты давно пирожки не пекла.
– А давайте проверим, - предложил я. - Мам, напеки пирожков, а? Или лепешек.
– Присоединяюсь, - сказал папа. - Но вовсе не для того, чтобы Лёвика подманить. Я присоединяюсь из личных соображений.
Мама засмеялась и пошла выбирать место для своей копилки по кличке Пусси.
