Главврач стоял за своим письменным столом, раскинув руки. Из-за его спины корчил злорадные рожи Федотов.
– Мы не позволяем обижать наших пациентов, - сказал мне главврач. - Им и так уже досталось по жизни. Освободите помещение!
– Он украл наши бумаги!
– Какие бумаги! - возмутился главврач. - Это не бумаги! Это запчасти к его машине.
Тут я понял, что с двумя психами мне не справиться. Тем более что вслед за мной ввалились в кабинет Лешка, медсестра и охранник.
Лешка визжал и брыкался, медсестра хохотала, а охранник злился. Дурдом - в общем и целом.
– Освободите помещение! - снова потребовал главврач. - Все моментально вон!
Мы не стали его еще больше расстраивать и вышли в коридор.
– А вам - еще дальше! - сказал нам охранник. - И чтобы больше ноги вашей здесь не было!
– Ладно, - буркнул Алешка. - Только пусть нас Федотов отвезет.
– Я вашего Федотова… в гараж запру! На ручной тормоз поставлю!
– Так ему и надо, - сказал Алешка. - Давайте мы ему еще и шины проколем.
– Это как? - озадачился охранник. - Где у него шины-то?
Вопрос, конечно, интересный.
– Я знаю, - сказала медсестра. - Я ему сколько раз уколы делала.
– В шины? - спросил охранник.
– Ну… почти что.
Мирно разговаривая, мы шли к выходу. Этот Федотов, видно, всех уже достал. Всех перекатал на своем авто.
– Он у нас важный документ стащил, - сказал Алешка. - Надо его отобрать.
– Я отберу, - пообещала сестра. - Когда он спать будет. Он хорошо спит, крепко.
Конечно, он целый день за рулем, устает здорово.
Мы оставили медсестре Лене на всякий случай свой телефон и вышли из здания.
Алешка сказал:
– Дим, давай где-нибудь спрячемся и подкараулим Федотова. И отнимем у него бумаги.
Да, у него отнимешь! Он здоровый, как самосвал. И «ездит» быстро, не догонишь.
Оставалась одна надежда на помощь медсестры. Но эта помощь не понадобилась. Вдруг на втором этаже раскрылась форточка, между прутьев решетки появилась рука с зажатыми в ней страницами. Рука разжалась - и прозвучал голос Федотова:
– Подавитесь вашими запчастями! Они краденые!
Бумаги порхнули в воздухе и упали нам под ноги. Мы подобрали листки, я засунул их поглубже в карман - и мы дали деру. Поскорее, пока Федотов не передумал.
Глава VIII
КРАДЕНЫЕ ЗАПЧАСТИ
До метро мы домчались одним духом, опасаясь погони. Но все обошлось. В вагоне мы с нетерпением стали читать обращение дяди Вани к генеральному прокурору. Прочитали сначала бегло, потом внимательно и посмотрели друг на друга с недоумением. И с разочарованием.
Не знаю - краденые это «запчасти» или нет, но то, что они негодные - не вызывало сомнения.
Все это обращение к прокурору представляло собой красочное описание праздника Нептуна на борту теплохода «Айвазовский». Видно, этот праздник произвел на дядю Ваню неизгладимое впечатление.
А на нас эти записки тоже произвели неизгладимое впечатление. «Записки из сумасшедшего дома», - подумал я.
Алешка, правда, заинтересовался текстом. Прочел в метро, дома прочел еще раз. А на третий раз задумчиво произнес:
– Тут что-то есть, Дим. Нереально загадочное.
У Алешки в последнее время появилась привычка вставлять в разговор какую-нибудь прикольную дурацкую фразу из рекламы. Правда, делает он это не всегда уместно, но всегда со свойственной ему иронией. И если раньше он мог сказать: «Это «ж-ж-ж» неспроста», то теперь то и дело ляпает, глядя на экран, например, такое: «Три дурака в одном флаконе». Или: «А теперь еще и в нереальной упаковке».
Забегая вперед, скажу, что по поводу записок Алешка оказался прав. Как теперь иногда говорят, на триста процентов. Там не то что «что-то было», там было все. Но мы не сразу об этом догадались. А если бы догадались сразу, вся эта история пошла бы совсем другим путем, более спокойным и безопасным. По линии МВД.
Можете сейчас прочитать послание дяди Вани прокурору. И я буду очень рад, если вы что-нибудь в нем поймете. И раньше нас разгадаете то, что приключилось с автором письма.
В первых же строчках была ключевая фраза: «Я прошу Вас прочитать это очень внимательно». А дальше было написано вот что (прочитайте это очень внимательно):
«История парусного мореплавания содержит очень много интересных и загадочных событий, обычаев, преступлений и даже примет. К примеру, нельзя было свистеть на палубе, втыкать нож в мачту, заводить на судне кошку или собаку. Присутствие на корабле женщины тоже грозило неминуемой бедой. Так же как и его переименование. Особого внимания заслуживали корабельные крысы. Если они в порту вдруг дружно покидали корабль, это означало, что он не вернется к родным берегам. И нередко вслед за крысами покидали этот корабль и многие суеверные члены экипажа.
А в отношении морских традиций наиболее интересно празднование пересечения экватора, праздник Нептуна.
Кто такой Нептун, Вам, наверное, известно. На всякий случай напомню, что по древнеримской мифологии он считался богом морей и рек. Он мог приводить их в волнение и усмирять своим трезубцем.
Датировать появление этой славной традиции можно, с большой степенью точности, началом XVI века, когда после знаменитого плавания Колумба, собственно, и появилось понятие экватора. Так, в 1557 году один французский моряк записал в своей записной книжке, что «на экваторе судно посетили черти с намазанными сажей лицами, которые купали новичков, тем самым совершая обряд посвящения в «рыцари моря».
На русских кораблях с августа 2004 (зачеркнуто) 1804 года вступление в Южное полушарие отмечалось «торжественным подъемом флага, криками «ура» и пушечными салютами. А затем следовало веселое представление, в котором Нептун с бородой из пакли и с трезубцем приветствовал россиян с первым прибытием в «южные Нептуновы области». А после этого - традиционное купание всех, кто не пересекал экватор ранее.
Особенно почетным считалось пересечение экватора на нулевом меридиане - в точке, которая у моряков называется «центром Земли».
Присутствуя на борту «Айвазовского», я ощущал к себе пристальное внимание некоторых членов экипажа и даже самого капитана Кольцова. Моя скромная особа была почему-то выделена из числа других пассажиров, более меня этого достойных. И тем не менее меня избрали на почетную роль Нептуна. И объяснили, что я обязан сделать в этой роли. Главное - я должен был появиться со своей свитой из морских глубин, поздравить судно, получить дары и затем раствориться в морских далях.
Я был тронут. И с нетерпением ожидал этого праздника.
