Модеста, как ни странно, все еще обалдело стояла на балконе и смотрела вдаль, как фрекен Бок. Однако надеяться, что она тоже подобреет, не приходилось.
Акимов, чтобы не заметила Модеста, сначала поднял Карлсона на высоту, а потом немного опустил его прямо над балконом. Карлсон послушно сделал кувырок, рубашка соскользнула с него и плавно опустилась на голову Модесты.
– Мам! - ворвались мы в родной дом. - Карлсон вернулся!
– Этого еще не хватало, - отмахнулась мама.
– Да не к нам! К Акимову!
– А… Тогда ладно. Папа звонил. Послезавтра возвращается. Ура?
– Не очень, - насупился Алешка. Он понял, чем это пахнет. Обоями пахнет.
Ладно, как-нибудь выкрутимся.
– Дим, тебе пять раз Бонифа… то есть Игорь Зиновьевич звонил. Сказал, что очень важно. Что у него для тебя, да и для Алешки, какой-то хороший сюрприз. И еще почему-то интересовался твоим самочувствием и настроением.
Это еще что такое? Что за сюрприз? Может, он решил дать мне не роль Скалозуба, а какой-нибудь глухой графини? А тогда Алешка тут при чем?
Но у меня уже не было сил разбираться в этих загадках. День был такой насыщенный приключениями, что очень хотелось, чтобы он поскорее закончился.
И мы легли спать.
Глава XVIII
Ворюга стал разведчиком
Назавтра события стали развиваться так стремительно, что мы едва успевали вмешиваться и направлять их в нужную сторону.
Во-первых, мама почему-то решила, что папа вернется из командировки голодный как волк.
– Нужно порадовать его хорошим семейным ужином, - сказала она.
– А кабинета, чтобы его порадовать, не хватит? - робко предложил Алешка. - Новые музыкальные обои…
– Ты бессердечный, - отрезала мама. - Вот вам список, марш в магазин.
Возле магазина сгрудились несколько подозрительных машин. А лестница на второй этаж, в ломбард, была перекрыта. На первой ступеньке стоял вооруженный детина в маске, а за ним маячил наш старый «друг» Хорьков. Он прикрыл лицо ладонью и из-под нее дружески подмигнул мне. Как сообщник, что ли? Но пока еще не соратник.
В магазине, набирая в тележку продукты по маминому списку, мы прислушивались к разговорам.
– Налоговая полиция…
– Проворовался ломбард…
– Документы проверяют… Накладные…
– И крыша ей не поможет…
– Ага, поехала крыша… Вот-вот рухнет…
– Ничего… Модеста вывернется…
– Ни за что! Вперед и вверх! - это Алешка сказал. Мне на ухо.
Не успели мы разгрузить сумки, позвонил Акимов.
– Общий сбор, ребята! Тревога! Модеста что-то задумала. Сейчас наш агент по кличке Хорьков звонил.
Мы помчались к Акимову. Все уже были в сборе.
Вот что сообщил тайный агент Хорьков.
Модеста Петровна продает машину и квартиру - раз! Заказала через своего секретаря билет на самолет - два! А сегодня у нее какая-то очень важная деловая и тайная встреча - три!
– Это понятно, - сказал дядя Степа. - В Америку удирает. Сейчас, когда там у ней проверка идет, она под шумок чужое золотишко присвоит - ищи ее в пампасах!
– А про тайную встречу Хорьков ничего не сказал? - спросил я.
– Что услышал, то и сказал. Утром к Модесте приезжала какая-то богатая дама. И говорит ей: «Выручайте, Модеста Петровна. Надежда только на вас!» А та ей: «Тихо, тихо, милочка, все разговоры только у меня дома». И пригласила ее зайти. Сегодня.
– А когда? - вскочил Алешка. - Не подслушал?
Акимов пожал плечами.
– Ну и что тут особенного? - не выдержал я.
– В общем-то, ничего. Только, когда эта дама ушла, Хорьков услышал, как Модеста прошептала: «Попалась, голубушка. Очень кстати». Что-то она задумала. Какую-то пакость.
– А как мы узнаем?
Самое главное, что меня в этом удивило, - никто из нас и не подумал сказать: «А какое нам дело?» А все стали предлагать, как это дело сделать. Все глупости, что мы наговорили, я повторять не буду. Скажу только «умности».
– Вишь, - укорил дядя Степа Акимова, - я говорил тебе, что надо Карлсона твово оборудовать акустической системой. Чтобы слышал и говорил. Ща бы мы его в засаду ей на балкон посадили - и все. Он бы там подслушивал, а мы здесь слушали.
Признаюсь, я опять ничего не понял. Но у меня на эти случаи есть младший брат. Он тут же вскочил и помчался домой, успев крикнуть на ходу:
– Я все придумал! Я - сейчас!
И через пять минут вернулся - запыхавшийся, с хохолком на макушке и с блестящими глазами. Как Ленка в такого могла влюбиться?
– Вот! - и Алешка брякнул на стол папин диктофон.
– Отличная идея! - воскликнул Акимов. - Вставляем ему диктофон в…
– В заплатку, - подсказал Алешка. - Сажаем его на Модестин балкон. И он нам все запишет.
– Это понятно, - покачал головой дядя Степа. - В заплатку - это понятно. Но вот только все записывать-то ни к чему. Пленки не хватит.
– Нужно дежурить по очереди, - предложил Акимов. - Я так себе представляю. Сажаем Карлсона на балкон, на пол, чтобы его не обнаружили. И время от времени включаем его на просмотр. Высунулся, посмотрел. А как эта дама придет, даем импульс, и он начинает писать их разговор.
– А может, попроще, - предложила Ленка. - Дежурить у подъезда. Как дама придет…
– Да мы ее не знаем! - воскликнул, перебивая, Алешка. - В подъезд за день сколько всяких дам шляется!
– Так, пожалуй, лучше, - без сожаления отказался от своего плана Акимов. - Даму мы не знаем, а ее приметы Хорьков сообщил. Белый длинный «Мерседес» и белые волосы до талии. У кого есть мобильник?
– У меня, - сказал дядя Степа. - Только он не работает.
– У нас, - сказали мы с Алешкой. - Только его папа с собой взял.
Акимов рассмеялся.
– А что у нас есть?
– Ракета, - сказал Алешка. - От Нового года осталась. А Модестин подъезд отсюда хорошо видно.
Я опять ничего не понял. Но спрашивать не стал. Потому что Алешка и дядя Степа тут же взялись за реконструкцию Карлсона. Пинцет, паяльник, бормотание. Все готово: включатель вакуумного насоса подсоединен к диктофону. Диктофон заправлен в Карлсона.
– Значит, так, - распределил обязанности Акимов. - Один - у подъезда, второй на нашем балконе, третий на пульте. Время от времени меняемся.
– А у нас проблема, - сказал Алешка.
– Какая?
– Обои.
– Это не проблема, - сказал дядя Степа. - Один у подъезда, один на балконе с пультом, трое - обои клеят.
