После избы насыщенный кислородом лесной, смолисто-морозный воздух аж пьянил. Вчера, хотя Лена, можно сказать, вдоволь по свежему воздуху нагулялась, она ничего такого не испытывала. Ночь, вьюга, холод, глубокий снег — это еще то удовольствие. А сейчас хоть и пасмурно, но светло, ветра почти нет, снежок не стегает по лицу, а плавненько так порхает в воздухе, мороз не больше десяти градусов — кайф!
От лесенки начиналась запорошенная снегом тропка, и разохотившаяся Лена решила и ее расчистить. Тропа эта, вообще-то, шла по траншейке глубиной в полметра, но под ее твердым дном небось еще метра полтора, а то и два слежавшегося снега находилось. Так что особо глубоко Лена зарываться не стала, выбрасывала наверх рыхлоту, остальное притаптывала. К тому месту, куда они вчера выползли, тропинка не вела. Она заворачивала куда-то вправо, и Лена, увлекшись своим общественно полезным трудом, незаметно для себя обогнула избу и очутилась около ворот гаража. Здесь она остановилась передохнуть и заодно как следует осмотрелась.
Она, конечно, ничего не знала о старообряческом ските, который располагался на бугре, окруженном со всех сторон болотами. Насчет болота она еще вчера догадалась, но вот покосившуюся «луковку» со сбитым крестом увидела только сегодня. Часовня это была или церковь, она не поняла, потому что бывшее культовое сооружение было заметено по самую крышу, так что только «луковица» и торчала — на ней снег накопиться не мог. Кроме здания с «луковицей» и избы, где Лена ночевала, среди кустов и деревьев — они, похоже, тут выросли уже после того, как скит забросили — просматривалось еще несколько нагромождений снега, под которыми вполне могли находиться избы, сараи или их развалины.
Но в принципе Лене было по фигу, что тут за поселение располагалось. Главное, она поняла, что, кроме нее, в данный Момент тут никого нет. Кроме того, она, добравшись до гаража, здорово удивилась.
Удивилась она тому, что никакой расчищенной дорожки или накатанной колеи от гаража не начиналось. И лыжни с бороздой типа как от снегохода тоже. Были только две широкие, но не очень глубокие полоски, продавленные в снегу. Явно не от обычных шин с протекторами. Эти самые полоски-бороздки уже почти доверху запорошило снегом, и вскоре они вообще должны были заровняться. Кроме того, полоски отстояли друг от друга заметно дальше, чем колеса обычной легковушки. Если по ширине колеи судить, то тут нечто среднее между «КамАЗом» и «БелАЗом» проехало. Ворота гаража, конечно, были достаточно широки, но вот по высоте из них даже «Нива» с трудом выбралась бы. В гараже Лена побывала, там по длине «Волге» поместиться негде. Что ж это за зверь такой?
Странная колея, змеясь, уходила куда-то за деревья в сторону болота. Явно не в ту сторону, откуда вчера приползли Лена и «сиплый».
Когда Лена поставила ногу на одну из полос, то провалилась аж по колено. А это означало, что она со своими примерно семьюдесятью килограммами давила на снег много сильнее, чем машина, на которой уехали три или четыре человека! Лена прикидывала так: ехать должны были ее спаситель-«сиплый» и все семейство, раз в доме никого не осталось. То есть мальчишка с мамой и папой или только с одной мамой, если папы у них все-таки нет, а мама сама водит машину. То есть одни пассажиры этой тачки должны были, как минимум, весить больше полутораста, а по максимуму — далеко за двести кило. Да плюс сама тачка никак не меньше чем полторы тонны. И все это, оказывается, почти не уплотнило снег? Ни фига себе!
Потом Лена вспомнила, что видела в каком-то журнале «Ниву» — болотоход. То есть кузов и все прочее, как у обычной «Нивы», а колеса высокие и широченные, разнесенные далеко от корпуса. Но на тех колесах, как помнилось, хорошо протекторы просматривались, которые наверняка отпечатались бы на снегу. А тут — ничего похожего.
Лена на машине ездить умела, хотя на права никогда не сдавала, но все же шибко грамотной в автомобильных делах себя не чувствовала. Поэтому решила не ломать над этим голову, тем более что непонятный механизм сюда все равно, по , идее, приедет и тогда она на него полюбуется.
Вообще-то, тропка, которую Лена добровольно взялась расчищать, пересекала колею, оставленную неизвестным аппаратом, и метров через пять упиралась в некое приземистое, по крышу заметенное снегом строение, куда надо было спускаться примерно по такой же лесенке, как и в избу. Когда Лена расчистила остаток тропки и лесенку, то не преминула заглянуть в дверь, закрытую на щеколду.
За дверью оказался дровяной сарайчик, заполненный несколькими рядами поленниц, уложенных до самого потолка. Причем три ряда тянулись от двери, вдоль стены, а еще два коротких были выложены перпендикулярно к ним, поперек сарая. Ближний к двери поперечный ряд был неполный — дрова, как видно, последний раз брали здесь. На полу лежал тонкий слой снега — видно, намело вчера через щели.
В избе около печи имелась своя небольшая поленница, которой, наверно, вполне хватило бы, чтоб поддерживать тепло до вечера и протопить дом на ночь. Но Лена подумала, будто этого мало. Кроме того, ее вдруг посетило желание натопить баню. Должно быть, потому, что ей припомнилось, как она в порнушном фильме снималась и трахала Ромасика, а также местных прошмандовок. Во время ночных скитаний по лесу, находясь, как говорится, «на точке замерзания», она об этом, естественно, и не вспоминала, но сейчас, когда выяснилось, что жизнь продолжается, испытала весьма неприятное чувство, будто в дерьме извалялась. Даже притом, что внутри у нее только резиновая фигулина побывала…
Так или иначе, Лена решила, что особой беды не будет, если она принесет в дом несколько охапок дров из ближнего поперечного ряда. В конце концов, лучше запас в доме иметь, чем среди ночи в метель сюда бегать.
Первые три охапки Лена перетащила без особых приключений. Правда, выяснилось, что снег, который намело не только на пол, но и на поленницу, «склеил» дрова между собой. Поэтому Лене пришлось не только по одному полену из ряда выдергивать, но и выламывать сразу по два или три. Так она благополучно сняла несколько верхних слоев поленьев.
Однако когда она стала четвертую охапку набирать, то выяснилось, что поленья, лежавшие в нижних слоях, смерзлись гораздо крепче. И когда Лена попыталась отодрать одно из них от поленницы и сильно дернула полено на себя, то покачнулся аж весь ряд, и полутораметровая деревянная глыба с грохотом рухнула на пол. Лена едва успела отскочить назад, а то бы ее крепко придавило.
Конечно, нет худа без добра. От удара об пол смерзшаяся поленница раскололась, и Лена смогла уже более-менее спокойно набрать еще семь охапок. После этого, конечно, осталось еще много дров, рассыпанных по полу, а потому Лена решила исправить последствия своей оплошности и заново уложить поленья.
Для начала ей пришлось расчистить небольшой пятачок пола, чтоб удобнее было работать, и отбросить десятка полтора поленьев к середине сарая. При этом ее немного удивило, что весь нижний слой поленьев, уложенный на земляной пол поверх двух толстых жердин, после падения поленницы остался лежать ровненько — ни одно полешко не сдвинулось. Хотя вроде бы нижний ряд должен был крепче всех примерзнуть…
