– Пора, - сказал я и, достав остатки наших денег, передал их Алешке.
Он поморщился:
– Только на квас хватит.
Так выявилось и еще одно важное качество настоящего сыщика: умение довольствоваться малым.
Когда Алешка скрылся в «Трактире», я прильнул сбоку к окошку, слегка затянутому ледяным пальмовым узором…
Интерьер «Трактира» мне тоже понравился: столы из толстых досок, лавки, а на стене висит лошадиный хомут. Народу в кафе было мало.
Алешка подошел к стойке и взял бутылку с квасом и кружку вроде пивной. Огляделся и, хотя кругом было полно свободных столиков, уселся за соседний с Карабасовым.
Тот, запивая шашлык, покосился на него, припомнил и буркнул:
– Что, Иванов, опять мамашу потерял?
Алешка чуть не прокололся: обернулся посмотреть - где этот самый Иванов, который опять мамашу потерял. Но вовремя сообразил, что Карабас обращается к нему.
– Не, - беззаботно ответил он и стал наливать в кружку квас.
– Что «не»? Не потерял? - После сытного обеда Карабас был в хорошем настроении, и ему хотелось поболтать. Все равно с кем. - Молодец, Иванов.
– Не Иванов, - сказал Алешка. - Петров. - И приготовился врать дальше.
Но в это время иномарка Карабаса запричитала на всю улицу - сигнализация сработала. (Это я бросил в машину снежок из-за угла.)
Карабас обернулся к окну: с его места машину было хорошо видно. Рядом с ней - никого. И он вернулся к своему шашлыку.
– У нас сосед есть, - сказал Алешка, глотнув квасу.
– Ну и что? У меня тоже.
Тут опять сработала сигнализация. Карабас проглотил кусок, выругался и опять обернулся. И опять - возле машины никого.
– У нас сосед есть, - повторил Алешка.
– Хвалился уже…
– У него вот так машину угнали.
– Как? - Карабасу стало интересно.
– За ужином. - Алешка уже с трудом вливал в себя осточертевший квас. - Он только ложку возьмет, сигнализация срабатывает. Он - к форточке, у машины - никого. Вот как у вашей. И так раз сто. Он и перестал к форточке бегать.
– Ага! - сообразил Карабас. - Здорово! Молодцы ребята! Измором взяли. Толково.
За окном опять завыла машина.
Карабас под впечатлением Алешкиного рассказа, с грохотом отодвинув скамью, бросился к окну и стал оглядывать улицу. Вдоль и поперек. Но и на этот раз ничего подозрительного не обнаружил.
Подозрительное случилось, пока он стоял, глядя в окно: этот Иванов по фамилии Петров подскочил к его столику и что-то незаметно бросил ему в стакан.
Карабас вернулся к своему обеду.
– Не нравится мне это, - проворчал он, выпивая стакан до дна. - Как думаешь, Иванов?
– Я думаю, у вас сигнализация очень чуткая.
– Во! Хай класс!
– Я думаю, птичка пролетела, капнула на крышу - и все, сигнализация сработала.
Карабас зевнул, блеснув золотыми зубами.
– Что-то в сон клонит…
– А вы вздремните чуточек, - иронически посоветовал Алешка. - Или два.
Карабас откинулся назад, забыв, что сидит не на стуле со спинкой, а на скамье без спинки, и чуть не грохнулся на пол. Тут вошел я. Остановился в дверях, посмотрел на Карабаса и укоризненно покачал головой.
– Знакомый ваш? - с надеждой спросил парень за стойкой, протирая стаканы.
– Еще хуже, - вставил Алешка, - папаша его.
Мы подошли к Карабасу с двух сторон и, взяв его под мышки, повели к дверям. Знай я, что он такой тяжелый, придумал бы другой план, покруче.
– Эх, папашка, папашка, - жалостно приговаривал я для конспирации, - опять ты за свое…
Парень за стойкой сочувственно смотрел нам вслед, а немногочисленные посетители - с осуждением в спину Карабаса.
Во дворе, на свежем воздухе, Карабас немного взбодрился и деловито спросил:
– Куда идем?
– Вперед, - решительно ответил я.
– Правильно, - одобрил он и уронил голову на грудь.
Мы сбросили его на бабушкины санки и укрыли шубой, за которой сбегал Алешка. Чтобы не замерз - дорога-то дальняя.
– Слушай! - вдруг предложил Алешка. - А давай его на лошади отвезем. Он же тяжеленный.
– Ты что! - Я еще не совсем отдышался от переноса тяжести. - Человека похитили, да еще и лошадь угоним!
А похищенный человек тем временем сладко спал в санках, тихонько похрапывая.
– Поехали, - сказал я. - Его еще обратно везти.
Я тянул санки за веревку, Алешка толкал сзади.
Везти Карабаса оказалось легче, чем тащить. Зато дальше. И на середине дороги, в лесу, мы остановились передохнуть.
Лес уже готовился ко сну. Он как-то посерел, потерял краски, затих. Синички в нем уже не тренькали. Вместо них скандалили вороны, рассаживаясь на деревьях, - прилетели из поселка ночевать. Скоро стемнеет, а путь неблизкий. Надо спешить.
Но тут нам повезло. Хотя - как сказать. Сначала нам совсем наоборот показалось…
Впереди на тропинке появилась знакомая фигура. Гоша! Тот самый, с командой которого мы конкурировали в электричке и которого запугали Стасиком.
– Здорово, мальки! - обрадовался он нашей встрече. - Чего везете? Где сперли?
– В «Трактире», - честно признался я, прикидывая, в какую сторону нам лучше удирать.
Гоша нагнулся над санями:
– Ого! Карабас! - сказал он с уважением. - Где вы его подобрали?
Положение спас Алешка. Он насупился и горестно произнес:
– Папаша наш. Опять набрался.
Эффект был поразительный. Гоша отступил назад, прижал руку к груди и выдохнул с трепетом:
– Мальки! Карабас ваш батя? В натуре? Ну, вы даете! Круто! Что ж вы раньше не похвалились? А я вам, как нищим, бакс отжалел. Вы уж, типа, не серчайте. Не знал, в натуре.
– Теперь знаешь, - строго сказал Алешка. - Помоги.
– Нет проблем! - Гоша ухватился за веревку. - Что ж вы на санки ничего не подстелили? Замерзнет человек, намается. - Он быстро скинул с себя дубленый полушубок, скатил Карабаса в снег, подстелил, закатил обратно и заботливо укутал в шубу. - Поехали, в натуре!
Нам оставалось только бежать за санками - так резво, словно борзый конь, погнал их преданный Гоша.
И вдруг он затормозил. Будто голодного волка на дороге увидел.
– А куда ж мы бежим-то? Ведь дом ваш там, - и махнул рукой назад.
Мы замерли, готовые стрельнуть в лес. Алешка с надеждой посмотрел на меня. Мол, теперь твоя очередь выкручиваться.
