Вода была теплая, как то молоко, которое мы только что пили. Мы плавали, пока не стемнело, и пришли домой почти что ночью.
Папа курил на ступеньках.
– Зря ты не пошел, - сказала мама. - Такая прелесть. Я от восторга резвилась, как дитя.
– Я отсюда слышал, - усмехнулся папа. - Даже испугался, что на тебя лягушки напали, так ты орала.
Я сказал им поскорей «спокойной ночи» и полез на чердак. Алешка сразу начал шептать мне в ухо:
– Сначала он все время спрашивал: «Алеха, ты спишь?»
– А ты?
– Я долго терпел. А потом надоело. Говорю: «Сплю, сплю, только ты меня все время будишь».
– А он?
– А он успокоился и давай кассеты с ужастиками крутить. Все подряд. Только как-то странно, Дим. Он их почти не смотрел, а все время прокручивал эти… как их… ну, текст.
– Титры?
– Ага. И все что-то бормотал.
– Что именно?
– Неразборчиво. Иногда только слышалось: «Ага, вот еще, и еще…» Чего-нибудь понимаешь?
– Нет, - признался я. - А ты?
– Я думаю, нужно в этот спичечный коробок заглянуть. Который он на рынке подобрал. Там наверняка какой-нибудь пароль находится. Тогда и разберемся…
– Кончайте шептаться, - послышались снизу одновременно два голоса, мужской и женский.
– Это ветер в листве, - сказал Алешка. И зашептал мне в другое ухо: - Только я к папе в карман не полезу. Это нечестно. Все-таки родной человек.
– А к чужому можно, да? - зашептал я в его ухо. - Это честно?
– Тоже не очень, - дипломатично отшептался Алешка. - Но все-таки не так.
– Ладно, - сказал я, - что-нибудь придумаю.
Мы еще полчасика поглазели в бинокль на Мрачный дом, ничего нового не узнали - стоит себе на старом месте. И хранит свои старые тайны.
А засыпая, я придумал, как заглянуть в папин коробок.
Но самое обидное - когда проснулся, забыл. И долго лежал, глядя на изнанку крыши над головой, где уже появились пауки со своей паутиной, и слушая, как мама внизу гремит посудой и готовит завтрак. И ворчит на папу, что он курит натощак.
– Это чтобы голод перебить, - оправдался папа. - Шашлычка хочется.
– Овсянка, сэр! - сказала мама вредным голосом. - Поднимай ребят.
Когда на завтрак овсянка, то хочется спать до обеда. Но я вскочил и разбудил Алешку, потому что папины слова про шашлык напомнили мне мою идею про спичечный коробок.
После завтрака, который мы с трудом перенесли, я взялся за грабли и стал скрести участок, собирая сухие опавшие ветки с берез, стружки и щепки от нашего строительства и папины окурки.
– Что это с тобой? - удивилась мама. - То не допросишься целый день, а то вдруг сам за грабли взялся? Не заболел?
– Это его овсянка вдохновила, - предположил папа. - Я тоже от нее зверею.
– Поговорите мне, - пригрозила мама. - Я ваш бунт манной кашей подавлю.
За всеми этими разговорами Алешка по моему плану пробрался в дом и спрятал все спички. К этому времени я сгреб мусор в кучу и сказал:
– Леха, принеси спички.
Мой брат опять пошел в дом, долго там копался и высунулся в окно:
– А их нет нигде. Кончились опять.
– Вы что, едите их, что ли? - рассердилась мама.
– А что? - вставил папа. - После овсянки я вполне могу…
Но мама так на него взглянула, что он сразу же нырнул за газету.
– Пап, дай спички, - попросил я невинно.
Не глядя на меня, он вынул из кармана зажигалку.
– Ну, пап, - проныл я, - сам ведь учил - костер зажигалками не разводят.
– Ах, да, - папа, опять же не отрывая глаз от газеты, похлопал себя по карманам и протянул мне спички. - Только верни, не забудь.
– Ладно.
И мы с Алешкой стали разжигать мусор…
Но в коробке ничего не было. Только спички. Алешка забрал его у меня, повертел в руках, раскрыл пошире, потряс и выронил спички на землю.
– Смотри! - шепнул он.
На донышке коробка были написаны шариковой ручкой какие-то буквы и цифры.
– Шифровка! - догадался я. - Запоминай!
Алешка уставился на запись, потом закрыл глаза - повторил ее про себя.
– Готово, - сказал он и помчался на чердак.
А я спокойно разжег костер, вложил спички в коробок и вежливо вернул его папе.
– Присмотри, пожалуйста, за костром, - попросил я. - Я на минутку отлучусь, фонарик надо на подзарядку поставить. - И я рванул за Алешкой.
– Во! - показал он мне запись, которую сделал на последней странице книги.
И вот как она выглядела:
…
Б - 41, 56
Ж - 12, 63, 104
В - 6, 30
Р - 22, 44, 87.
Мне оставалось только поскрести затылок в недоумении.
– Испугался? - спросил Алешка. - Я тоже.
Я уставился на него: чего тут пугаться? Загадка, конечно, сложная, но нестрашная.
И тут Алешка опять меня удивил.
– Пока ты с костром возился, я ее расшифровал, - сказал он со скромным достоинством. - Объяснить?
– Валяй!
– Помнишь, папа проговорился, что он здесь не в отпуске, а на работе? Значит, он со своими сотрудниками кого-то выслеживает, спорим?
Спорить я не стал, зная папину работу.
– И вот они собирают всякие сведения о преступниках и секретно, под видом коробков, передают папе, чтобы никто не догадался.
– А ты догадался?
Алешка скромно вздохнул:
– Догадался. Б - это бандиты. В - воры. Ж - жулики…
– Р, - подхватил я, - рэкетмены! Здорово! Молодец, Алеха. А цифры? Что они означают? Номера домов, где они прячутся?
– Нет. - Алешка покачал головой. - Еще хуже. Это их количество, понял? Бандитов в одном месте - 41, а в другом - 56. Жуликов намного больше: 12, плюс 63, плюс 104.
Вот тут и я испугался: целая дивизия преступников! Как же мы с ними справимся?
Глава VI
«Ж - 12, 63, 104»
А папа был спокоен. Может быть, он еще не успел расшифровать донесение своего агента в клеенчатом фартуке? Какое легкомыслие! И по-моему, у него даже пистолета с собой нет. Безобразие! Натаскал с работы всякого барахла, вроде плиток и палаток, а самое главное забыл!
– Давай ему намекнем, - сказал Алешка.
