– А разве здесь ты не ухаживаешь за мадемуазель де Суакур?
– Мадемуазель де Суакур предпочитает меня Богу! Ему я не соперник! И кроме того, я хочу жениться на мадемуазель Неккер потому, что мне дали понять, что готовы принять мое предложение… Я бы даже сказал, меня к этому побуждали!
Убежденный в том, что мадам Неккер высматривает нового жениха для своей дочери, и в отчаянии от того, что его друг принял все меры, чтобы стать супругом Жермены, Эрик-Магнус пришел к единственному решению: только королева, возможно, ему поможет! И он поспешил в Трианон.
Мария Антуанетта хотела бы чего угодно, но только не женитьбы своего сердечного друга, так же, впрочем, как и сам Ферзен. И без того было известно, что его многочисленные брачные преследования имели одну-единственную цель – скрыть подлинный смысл своих истинных тайных намерений, которые были нацелены на высокопоставленных персон.
Сталь нашел у нее полную поддержку, и в знак своей благосклонности она сама решила написать письмо королю Швеции. Используя все свои дипломатические способности и элегантность, молодая властительница дала понять своему кузену Густаву, что «ничто не способствовало бы дальнейшему улучшению отношений между французским и шведским королевствами, как назначение монсеньора де Сталь послом в Париже…»
Густав III, поразмыслив, решил, что было бы неразумно отказать в просьбе королеве. Но поскольку ее пожелание о праве выбора посла было удовлетворено, можно было выставить и ответные требования.
Сначала он ограничился тем, что назначил Эрика-Магнуса исполняющим обязанности посла в Париже, чтобы показать свою добрую волю, и при первой благоприятной возможности направил ему послание следующего содержания: «Теперь все зависит от вас, чтобы оправдать доверие французского двора, так же, как и того доверия, которое оказываю вам я… Воспользуйтесь благосклонностью королевы Франции в интересах своей собственной страны. Это лучший и наиболее благородный путь, чтобы заслужить должность, к которой вы стремитесь. Первое поручение, которое я вам доверяю, – это приобретение острова Тобаго!..»
Получив это королевское письмо, Эрик-Магнус едва не заплакал: «Король лишился рассудка? Как он сможет добиться передачи острова в Атлантическом океане Швеции, которая не имеет ни малейшего права претендовать на него? Во французском министерстве иностранных дел его поднимут на смех. Ведь и юмор должен знать свой предел».
Конечно, ему (как и Густаву) было известно, что именно в это время в Париже велись переговоры о судьбе Антильских островов. Но для исполняющего делами посольства Швеции задача добиться передачи в пользу Швеции острова Тобаго из-за того, что он решил жениться на мадемуазель Неккер и стать послом, была более чем неразрешима.
Тем не менее он прибегнул к своей тактике, которая раньше приносила ему успех – обратиться к королеве. Но на этот раз Мария Антуанетта дала ему понять, что раздел Антильских островов лежит вне ее компетенции, и рекомендовала ему обратиться к Фергеннэ.
Министр был человеком высокой интеллигентности и вполне доброжелателен. Кроме того, он знал «маленького Сталя» уже много лет. Он был послом Франции в Стокгольме и поддержал Густава III во время удачно совершенного им государственного переворота. А ведь и Эрик-Магнус в той же ситуации обратил на себя внимание короля благозвучностью своего голоса.
Он выслушал молодого человека дружелюбно и с полным пониманием, однако дал ему понять, что претензии его монарха чрезмерны. О Тобаго не могло быть и речи! Остров имел большое значение, и свадьба Сталя его не стоила.
Тем не менее он пообещал ему подумать об этом деле и сдержал слово. Взвесив основательно все «за» и «против», он пришел к выводу, что Франция могла бы безболезненно пережить потерю маленького острова, получив взамен преданность будущего шведского посла, тем более что Сталь был еще молод и оставался бы в Париже долгие годы.
Поговорив об этом с королем, который несомненно был одним из лучших географов своей страны, он вновь пригласил Эрика-Магнуса и сказал ему приблизительно следующее:
– Мы не можем отдать Тобаго, где уже утвердились сами. Однако готовы предоставить вместо него соседний остров Сент-Бартолеми. Поговорите с королем об этом предложении.
Сент-Бартолеми был по сравнению с Тобаго совсем крохотным островом, однако Густав III, который в принципе вообще ни на что не надеялся, принял это предложение. Итак, Эрик-Магнус в 1784 году стал послом.
– Вы будете одним из самых богатых людей нашей страны! – не без зависти писал ему король и добавил, что на пути в Италию остановится в Париже и лично поставит подпись под брачным договором.
Но к приезду Густава еще ничего не произошло. Семейство Неккер все еще не приняло брачный контракт… а приезд короля поглотил последние денежные резервы молодого посла.
Испытывая нужду, он послал мадам де Буффлер к родителям своей будущей жены, чтобы узнать, готовы они сдержать свое обещание или нет. После того как последним, скрепя сердце, пришлось отказаться от Ферзена, они не спешили с решением. Они выдвигали новые требования и действовали так же бесстыдно, как торговцы коврами. Ими были выдвинуты шесть условия. Первое – пост посла должен быть предоставлен Эрику Сталю пожизненно. Второе – в случае преждевременного ухода с поста, ему будет назначена ежегодная рента в сумме 20 000 фунтов. Третье – ему присваивается титул графа. Четвертое – он торжественно обещает, что никогда не будет принуждать свою жену жить в Швеции. Пятое – король награждает его орденом «Полярной звезды». Шестое – брачный договор будет одобрен самой королевой!
Переговоры затянулись еще на год. Разумеется, Густав тоже не спешил. Он согласился на все условия, кроме предоставления графского титула.
Сталь, сделавший сам себя бароном, удовлетворился тем, что этот титул был подтвержден геральдической коллегией Швеции.
Родители Неккер, наконец, дали согласие, и в июле 1785 года Эрик-Магнус был представлен Жермене.
Встреча была довольно прохладной: он женился на мешке золота, а она считала его привлекательным, однако абсолютно не интересным. В будущем она с удовольствием напомнит ему об этом. В этом браке был единственный ребенок.
Свадьба состоялась 14 января 1786 года в лютеранской капелле шведского посольства. Аксель фон Ферзен был одним из свидетелей, и брачный договор накануне подписали король, королева и большинство лиц дворянского происхождения.
Первые брачные дни супруги провели в доме Неккеров. Затем Жермена в форме прекрасных и трагических писем попрощалась с родителями («В этот момент, как в момент смерти…») и перебралась на улицу дю Бак.
Странным было то, что Эрик-Магнус, едва насытив свою страсть к деньгам, действительно влюбился. Однако, к несчастью, та, которая стала носить имя «мадам де Сталь», занялась совсем другими делами, чем забота о муже. Вскоре после этого супруги расстались навсегда… Жермена, которая теперь освободилась от отцовской опеки, предалась своему любимому виду спорта: окоте за мужчинами!
