— Но ты меня в детстве не видел! — смутилась Белка и принялась щелкать зубами. — Снова врешь?
— Видел! Видел! Отпусти! Я пишу тебе стихи! Вот послушай! «Без тебя, Бряка, жизнь — сплошная бяка!»
Белкино сердце дрогнуло. С одной стороны, она поймала коварного преступника, не знающего жалости и пощады, а с другой стороны, может быть, зверек просто лишился разума от неразделенной любви? Ведь в такую красивую Бряку должен влюбиться каждый!
Зыза, сикось-накось улыбнувшись, дернул носом, вдруг скривил морду, и в глазах его сверкнул недобрый огонек.
— На помощь! — запищал он пронзительно. — Спасите!
Бряка испуганно поджала лапы и тут услышала за своей спиной низкий бас:
— Не сметь обижать мужчину!
Из тумана выплыла ярко-красная шлюпка. На носу стояла, скрестив копыта на толстом животе, Мама Боча. Рядом галдели пиратки. Позади всех стояла очень длинная и худая молодая кабаниха, дочка Мамы Бочи — Пипетка, с перебинтованным пятачком и кривыми копытами. Она держала над головой весло, к которому был примотан пиратский флаг. Лодка врезалась в борт, и белка чуть не свалилась в море.
— Спасите меня, славные пираты! — завертелся Зыза, клацая зубами. — Эта белка — разбойница! Она приплыла в Кошмарское море, чтобы поймать вас! Я пытался ее остановить!
— Команда! Приготовиться к штурму! — скомандовала пиратская мамаша. — Борт за борт и за борт на борт! То есть, тьфу! — мужчину на борт, белку за борт! И тихо! Чтобы не разбудить зверей на большом корабле!
— Не надо меня за борт! Это неправда! Я никого не хочу ловить! Это он меня поймал! — крикнула белка.
Зыза протянул к кабанихе связанные лапы, и из его правого глаза выкатилась слеза.
— Верьте мне, славные пираты! Я — бедный маленький мышонок, никому не сделавший плохого. Я умею вязать узлы и делать из молока простоквашу. Я вам пригожусь! А белка — нет! Она завязала мне на хвосте узел и хотела взять в плен! А потом возьмет в плен и вас, и всех пиратов в мире!
— Какое коварство! — хрюкнула кабаниха. — Бедный маленький мышонок! Мы берем его к себе! Как говорит старинная пословица Кошмарского моря: «Мужчина на корабле — к счастью». А с тобой, белка, я сейчас разберусь по-нашему, по-пиратски!
Бряка захлебнулась от негодования:
— Не верьте ему! Это коварный негодяй! Он держал меня в шкафу!
— Вот видите, она врет! — хмыкнул Зыза. — Тут нет никакого шкафа!
— Тут был шкаф!
— Ага, скажи еще, что я, такой маленький, немощный мышонок, мог тебя, такую огромную, сильную белку, затащить в шкаф и запереть там! Да я даже чайник поднять не могу — падаю!
Кабаниха, размахнувшись копытами, прыгнула в лодку, сбив с лап Бряку и чуть не сев на Зызу. Днище отчаянно хрустнуло, но вода не потекла. Лодку сильно закачало.
— Ты кому собралась врать?! Мне?! Маме Боче?! Грозе Кошмарского моря?! Ужасу акул и страху чудовищ?! Ну уж нет! Эй, пиратки! Все добро из лодки перетащить на корабль! А белку оставить здесь без воды и питья, то есть, тьфу, без еды и пищи! Пусть она, если останется жива, расскажет всем про то, как встретилась с Мамой Бочей!
Бряка задохнулась от страха:
— Вы не посмеете! За мной приплывет кот!
Но тут неожиданно вступился Зыза:
— О, потрясающая своей величиной Мама Боча! Я бы никогда не решился советовать тебе, но за эту белку могут дать огромный выкуп! Есть такой кот, который за нее может дать кучу драгоценных камней!
— Правда? — обрадовалась пиратка. — Выкуп — это хорошо, камни я люблю. Так и быть, берем с собой белку, а ты, фиолетовый мышонок, будешь мне рассказывать истории про далекие страны, в которых я не была, и что там можно награбить. Всем на корабль! Отбой до утра, пленников запереть в трюме!
Так Бряка всего за несколько минут попала из одного плена в другой.
А кот находился так близко!
Глава 16. «Чёрная роза»
Кот да Винчи проснулся от неприятного ощущения, что что-то произошло. Он оглядел свою каюту. Все было в точности так, как вечером: встроенный в стену шкаф с зеркалом, фотографии друзей на стенах, койка, письменной стол, заваленный бумагами, и кресло. И все же что-то изменилось!
За неплотно завешенными шторами в иллюминаторе чувствовалось какое-то движение. Кот вскочил с койки и резко раздвинул шторы.
Прямо перед его глазами медленно проплывала надпись: «Черная роза».
— Что это может быть?
Да Винчи, схватив капитанскую шляпу, бинокль и второпях накинув камзол, выскочил на палубу.
Туман пропал, и легкий ветерок трепал паруса, освещенные лучами утреннего солнца. Кот замер от удивления: рядом с «Отважным» находился еще один корабль, такой странный, что трудно было понять, как он вообще держится на воде.
Больше всего он напоминал площадку для игр и сушки белья. Всюду были какие-то лесенки, качели и лежанки для загара, разрисованные цветочками и звездочками.
На каждой рее раскачивались колокольчики, фонарики, флажки и прочая ерунда, которую ни один уважающий себя моряк не потерпел бы на своем судне.
Кот вглядывался в бинокль, все больше и больше поражаясь тому, что видел: большую часть палубы прикрывали разноцветные вязаные коврики, около них ровненько, в линеечку, красовались сапожки, сандалии, туфли, босоножки, причем разного размера. Иллюминаторы сверкали чистотой, а за стеклами виднелись занавесочки с бантиками и рюшечками, кое-где аккуратно заштопанные.
Кот перевел взгляд на борт шхуны и увидел название. Жирной черной краской было выведено: «Черная роза». Но это еще не все, дальше той же жирной черной краской было старательно выведено: «ФиолЭтовая фиалка», «Розовая роза», «Голубая голубика», «Незабываемая незабудка», «Черная черника». А ниже золотыми буквами красовалось: «Пипеткины глазки».
Всюду носились звери и птицы, одетые в полосатые юбки и платья, отдаленно напоминающие тельняшки.
На носу «Черной розы» раскачивалась красочная табличка: «Пропустите даму!», а на корме — «Не обгоняй — обидно!». Прямо на штурвале было приделано круглое зеркало. Следом за кораблем металась по волнам доверху наполненная лодочка.
Но что в ней было, да Винчи не стал разглядывать, потому что увидел такое, от чего его шерсть встала дыбом: на самой высокой рее развивался черный флаг с сердцем и перекрещенными костями.
— Это же пиратский корабль! — воскликнул кот. — Свистать всех наверх! Рядом с нами пираты!
Тут же из трюма «Черной розы» раздался громкий звон не то битого стекла, не то упавшей сковороды. На палубу выскочила толстая кабаниха и хрюкнула так громко, что внутри судна опять послышался звон:
