— Может быть, мы с Катей разминулись, и она уже там?
Ромка кивнул.
— Что еще остается?
Марина открыла дверь, увидела, что их всего двое, и не стала скрывать тревогу.
— Значит, не нашли Катю?
Ромка покачал головой.
— Нет. И голос не Антона. Что же нам теперь делать? Ну да черт с ним, с кладом, а вот куда Катька могла деться?
— Действительно, ситуация непонятная. Но я вас предупреждала, что мои друзья не способны на воровство. Тем более Антон. А что вам сказала Серафима Ивановна.
— Ничего. Только то, что Катька у нее была и ушла, и что голос на пленке нисколечко не похож на Сашин.
— Позвони, пожалуйста, еще раз на вахту, — попросила Марину Лешка.
Девушка взяла трубку.
— Клавдия Митрофановна, Катя не приходила? Нет. Что вы сказали? Кто взял? Спасибо, извините.
Брат с сестрой вслушивались в каждое слово.
— Что, нет записки? — вскричал Ромка.
— Записки нет, а кто ее взял, она не знает. Говорит, что отошла на минутку, а когда вернулась, под стеклом уже ничего не было.
— Может быть, Катька и взяла? — с надеждой сказала Лешка. — Подождем еще немного.
Прошло несколько томительных минут. Все молчали, прислушиваясь к шагам за дверью.
Тишину нарушила Лешка.
— А что если она уже дома, а мы зря волнуемся?
Она набрала Катькин домашний номер и дала трубку Марине. Девушка попросила пригласить Катюшу.
— Нет дома? Извините. — Марина положила трубку и развела руками.
— Что же делать? — в который уже раз повторил Ромка. От ужаса, что с Катькой что-то случилось, и от сознания того, что он сам втянул ее в эту авантюру, у него закружилась голова, и он присел на корточки возле тумбочки в коридоре и привалился к стенке. Лешка с отчаянием в лице молча стояла рядом.
— Еще древнеримский философ Сенека говорил, что мучительнее всего неизвестность. Не в милицию же идти, — жалобно проговорил Ромка.
— Может быть, нам уже следует куда-то звонить и узнавать, не было ли в городе несчастных случаев? — жалобно спросила Лешка и пришла в еще больший ужас.
— Но записку-то кто-то взял, — напомнила ей Марина.
— И ведь верно. Может быть, она все еще идет сюда? Может, зашла куда-нибудь по дороге. Или ногу подвернула… Или встретила кого-то знакомого, заболталась… — Ромка утешал себя, сам не понимая, что говорит. Он так и сидел на полу, и никто его с него не поднимал.
А Марина взяла телефонный справочник и стала судорожно листать страницы. Отбросив книгу, взялась за телефон, собираясь позвонить в справочную. А трубка вдруг ожила.
ЗНАКОМЫЙ ВАМПИР
Телефон зазвонил громко и пронзительно. Ромка вскочил, точно его подбросило.
Марина поднесла трубку к уху, лицо ее просветлело.
— Катюша, ты? Боже мой, ты где? Да, они у меня. Да, они тебя подождут. Приходи быстрее, мы все тебя ждем.
Ромка сорвал с себя куртку — ему вдруг стало жарко.
— Катька нашлась? Уф… — Он с шумом выдохнул из себя воздух. — Ну, хоть одна проблема решилась. Где ее только черти носили?
— Сейчас придет и все расскажет, — весело сказала Лешка. — Осталось недолго ждать.
Марина наступила на землю из раскуроченного Ромкой горшка — она просыпалась из его сумки, — сходила за совком и веником и стала подметать пол. Набрала в совок мусор, выпрямилась и остановилась.
— Но голос у Катюши был какой-то странный. Я не сразу ее узнала.
— Да? — встревожился Ромка. — Может быть, пойти ее встретить?
— Я с тобой. — Лешка потянулась за снятой курткой. Но одеться не успела — раздался звонок в дверь.
— Наконец-то! Сейчас все узнаем. — Опустив совок на пол, Марина побежала открывать.
На пороге появилась Катька.
— Ты где была? — гаркнул на нее Ромка. — Почему телефон отключила? Мы тут из-за тебя чуть с ума не сошли!
Катька не отвечала. Понуро стояла она у двери. Вид у нее был странный — потерянный, напуганный. Присущая ей жизнерадостность куда-то испарилась.
Марина втянула ее в прихожую. Катька подняла голову, при свете ее лицо, все в черных потеках и пятнах, являло собой клоунскую маску.
— Ты упала, да? Или тебя кто-нибудь бил? — Ромка сжал кулаки, готовый дать отпор Катькиному обидчику.
— Н-не бил, — прошептала Катька.
— А где ты была? Почему не пришла в театр?
— Я пришла туда…
Лешка обняла подругу за плечи и почувствовала мелкую дрожь, которая сотрясала ее тело.
— Давай по порядку, — потребовал Ромка. — Кто тебя обидел?
— Меня похитили, — чуть слышно ответила Катька.
— Как похитили, если ты здесь?
— Похитили и отпустили. Но если мы не отдадим монеты, то он меня убьет. — Она всхлипнула. — Он такой жуткий. Я боюсь!
— Кто — он?!
— Не знаю.
— А зачем же он тебя отпустил?
— Чтобы я вам это сказала. Если вы ему клад не вернете, то мне не жить. Вы уедете, а я-то останусь. Может быть, вы отдадите ему эти червонцы, а? А то он сказал, что везде меня найдет.
По Катькиному лицу полились слезы и проложили на щеках две грязные бороздки.
Марина сняла с нее куртку и повела в ванную. Когда обе вернулись в комнату, Катькино лицо было свежим и чистым, только глаза припухли от слез, и тут Ромка догадался, что то были не синяки и царапины, а размазанные тушь и помада. Видимо, Катька то и дело терла кулачками глаза, а непрекращающиеся снег вперемешку с дождем завершили дело.
— Так вы вернете ему клад? — Катькин голос продолжал дрожать.
Ромка в растерянности посмотрел на Марину, на Лешку и подошел к ней.
— А что мы ему отдадим-то? Нет у нас никаких монет, мы и понятия не имеем, где они. В горшке клада не оказалось. Там пищала консервная банка.
— Не было? Ты правду говоришь? И как же теперь быть?
Ромка молча развел руками.
И тогда Марина взяла инициативу в свои руки. Она усадила Катьку и Ромку в кресла, Лешке указала на диван, а сама ушла на кухню и вернулась с подносом, на котором дымились чашки с горячим чаем.
— Попейте, он с мятой, успокаивает. А ты, Катюша, расскажи нам все сначала и по порядку. Ты, значит, сходила к Серафиме Ивановне, убедилась, что Антон не преступник, так?
Катька отпила чай и кивнула.
— Так. Я стала вам звонить, но ваши телефоны были отключены.
