Cтраница 79
Именно поэтому, пожалев Валю, Котов дал газ, и "восьмерка" понесла его прочь от Светлого озера, прочь от Вали, прочь от этого отпуска. Хотя впереди был еще август, Владислав считал лето завершенным. Начинался новый трудовой год, где он делал свое дело, делал себя, делал программы, делал деньги и вгонял деньги в дело. Это составляло основное содержание его жизни, ему это нравилось, он был удовлетворен этим, а потому не задумывался, правильно живет или нет.
Валя, порвав записку, пошла в опустевший тридцать второй номер. Белье Котов сдал, но подушка, одеяло и матрац лежали на кровати. Бубуева плюхнулась на матрац, лицом в подушку, и тихо заревела, с тоской втягивая в ноздри слабенький, но все-таки различимый запах человека, которого полюбила...
Последней из всего заезда покидала дом отдыха Сутолокина. У нее еще оставалось недели две отпуска, которые она надеялась провести в обществе внуков. Перебирая все, что произошло с нею, она ни о чем не жалела. Все плохое, как она считала, ей приснилось, а все хорошее - было наяву. К происшедшему во сне она относила свои грехопадения, драку с Пузаковой, битву с нечистой силой и жуткие приключения в лесу, а к яви - прогулки на природе и купание в озере. У нее заметно улучшилось самочувствие, не мучили нервные боли, появился загар, разгладилось много морщин и почти исчезли подглазные мешки. Никаких нравственных мук она не испытывала и ничего предосудительного в своем поведении не находила. Она была готова с чистой совестью смотреть в глаза Эдуарду Сергеевичу и дочерям. Не говоря уже о внуках.
Наверно, это прекрасное свойство - не помнить зла. Даже того, которое сам когда-то сделал.
