Лешка кивнула. Хоть она и не знала, как правильно изобразить солнечный удар, потому что на солнце с ней пока еще ни разу ничего не случалось, но решила действовать по обстоятельствам.
Обстановка в галерее благоприятствовала их замыслу. Все складывалось как нельзя лучше. Павел Петрович отсутствовал, и в его кабинете восседала Анастасия Андреевна. По залу бродили две девушки, за ними неусыпно следил охранник Игорь. Ромкин красный круг украшал монитор работающего компьютера. А в углу зала на новом выставочном мольберте стояла знакомая копия.
— Ух ты! Новая картина? — с неподдельным удивлением воскликнул юный сыщик, подбегая к мольберту и поворачивая картину к себе боком. — А чья это работа? Уж не Полянской ли?
— Руками не трогать! — одновременно закричали охранник Игорь и Анастасия Андреевна.
— Извините, я нечаянно. — Ромка поправил картину и отошел. То, что ему было надо, он уже увидел. Его малюсенькая, никому не заметная точечка была на месте.
Став у противоположной стенки рядом с кабинетом, он ткнул пальцем в первый попавшийся портрет и, сделав заинтересованное лицо, обратился к Анастасии Андреевне.
— Вы не могли бы подсказать, чем пользовались при написании этой картины, мастихином или кистями?
— А что это такое, мастихин? — прошептала Лешка.
— Скребок такой. Все современные художники его используют. Чтобы мазки широкими были, — так же шепотом объяснил брат и повысил голос: — Так что же, Анастасия Андреевна?
— Кисти, — ответила женщина.
— Тогда вот здесь, — он перешел к следующей картине, — мастихин. Могу поспорить.
— Отсюда мне не видно, — сказала Анастасия Андреевна. Поднявшись с места, она вышла из кабинета. Этого-то Ромка и добивался.
Когда помощница приблизилась, он незаметно толкнул сестру в бок:
— Падай!
Лешка закатила глаза и стала оседать на пол, пытаясь ухватиться за Анастасию Андреевну. Однако та неожиданно проворно схватила ее за руку и удержала на весу. Тем не менее, следуя Ромкиным указаниям, Лешка решила упасть, чего бы ей это ни стоило. Она дрыгнула ногой, свалилась сама, но при этом нечаянно подставила подножку брату. Ромка, не удержав равновесия, тоже рухнул на пол и при этом больно ударился своей многострадальной коленкой. Лешка, боясь открыть глаза, чтобы никто не догадался о ее притворстве, слепо щупала вокруг себя, стремясь не упустить Анастасию Андреевну. Наконец что-то мягкое попалось ей под руку. Она обрадовалась и со всех сил сдавила это мягкое пальцами. И вдруг услышала Ромкин визг:
— Ой-е-ей! Больно же.
Оказывается, Лешка перепутала и вместо помощницы Павла Петровича ущипнула собственного брата.
Когда-то давно, в раннем детстве, Ромка увидел лебедя, плавающего в пруду, и, подойдя к самому его краю, решил познакомиться с белой сказочной птицей. Но лебедь то ли не понял намерений малыша, то ли по своей натуре был коварным, а потому взмахнул крыльями и больно-пребольно ущипнул Ромку за ногу. Синяк потом сходил больше месяца. Лешкин щипок живо напомнил мальчишке о том зловредном лебеде. Ромка потер бок, потом коленку, и жалобно попросил;
— Помогите подняться.
Одна из девушек-посетительниц протянула ему руку, но мальчишка, сделав вид, что не видит этого, приподнялся сам, изловчился и ухватился-таки за бок Анастасии Андреевны. Но его рука не прошла дальше толстой кофты и еще чего-то матерчатого. Анастасия Андреевна тоже чуть не свалилась на пол, но ей на помощь пришел охранник Игорь. Он поддержал женщину, а потом дернул Ромку за локоть и мигом поставил его на ноги. А тут еще и тетя Таня прибежала и стала суетиться вокруг них, предлагая вызвать для Лешки «Скорую». Лешка поняла, что пора ей выходить из обморока, и мигом поднялась сама, без посторонней помощи. Второй раз хватать за бок Анастасию Андреевну ни она, ни Ромка уже не решились.
— Что с тобой случилось? — заботливо спросила у Лешки Анастасия Андреевна.
— В школе перетрудилась, задают слишком много, — ответил за сестру Ромка, кряхтя и не переставая стонать. А потом спросил слабым голосом: — Павел Петрович-то когда придет? Я ему для консультации нужен был. — И указал в сторону компьютера.
— Его сегодня не будет, — ответила помощница.
— Тогда до свидания.
Они выбрались на улицу, и Ромка, шмыгнув носом, проговорил:
— Могла бы так больно не щипаться. И ноги свои не подставлять.
— Я же не нарочно, — стала оправдываться Лешка. — Так получилось.
— А ничего и не получилось. Если бы я в цирковом училище учился, и то бы не устоял после таких кульбитов. Кстати, до бока Анастасии Андреевны я так и не добрался. На ней и в самом деле очень много всего надето. Так она это или не ока?
Подумав, Лешка пожала плечами.
— То, что ты не смог ее ущипнуть, это, конечно, подозрительно. Но если бы она была худая, то и ноги у нее были бы худыми, а я снизу видела, что они толстые.
— Я тоже это видел. Но, может быть, она и на ноги что-нибудь утолщающее надела? Не глупая лее, понимает, что раз притворилась толстой, то надо быть ею во всех местах.
— И все-таки мне как-то не верится, что это она, — с сомнением сказала девочка. — А давай о ней Павла Петровича получше расспросим. Или ее снимок Оле покажем. Ее и сфотографировать не надо, распечатаем на принтере то, что веб-камера записывает.
— А что, это идея. Только сегодня туда уже не зайти. Но у меня и еще одна версия есть, самая первая. Ты ее отвергла с самого начала, а я, дурак, тебя послушался, а теперь думаю, что и ее надо проверить.
— Какая: еще версия?
— Ну та, что подруга Софьи Оксана давно уже здесь, а не в Америке, и что все эти подмены картин и переодевания — ее рук дело. Ты слышала, как Оля про грим на лице той тетки сказала? Что она штукатурку тоннами изводит. Ты говорила, что моя версия не годится, потому что если Оксана загримируется под старуху, то грим заметен будет. Вот Оля его и заметила. А раз Оксана молодая, то, значит, изящная и элегантная. Впрочем, это легко узнать.
Лешка вздохнула. Она уже сегодня Ромку подвела, а потому боялась возразить. Кто знает, может быть, Оксана и в самом деле давно в Москве?
Увидев телефон-автомат, Ромка похромал к нему и позвонил Арине.
— Привет! — закричал он. — А когда ты к своей Софье в больницу поедешь?
— Сегодня, когда с работы вырвусь, — ответила девушка. — А в чем дело?
— Мы хотим, чтобы ты у нее снова кое-что выяснила.
— Вы и сами можете это сделать. У нее теперь тоже сотовый есть. — И она продиктовала ему номер телефона своей подруги.
— Класс, — обрадовался Ромка. Он тут же перезвонил художнице, и, немного стесняясь, сказал: — Здравствуйте, Софья. Я — Рома, должно быть, Арина вам обо мне рассказывала.
Он ожидал услышать больной, еле звучащий голос, но художница говорила звонко и приветливо.
