На площадке второго этажа в стене было незастекленное окно,
соединявшее два подъезда, выходившие на разные улицы. Антон остановился возле
окна, не заглядывая по ту сторону и сказал негромко:
— Свет перегорел.
— Возможно, его отключили за неуплату, — раздался
из окна такой же негромкий ответ.
Антон все так же, не глядя, просунул в окно плотный конверт,
в котором лежал аванс, фотография объекта и краткие инструкции. Невидимая рука
схватила конверт, и Антон поспешно зашагал по лестнице вниз. Ему неприятно было
сталкиваться с этим человеком — каким-то от него веяло смертельным холодом.
Это было страшновато, хотя Антон всегда считал себя
человеком смелым и решительным, не теряющим спокойствия в самый трудный момент.
Но человек за окном сделал смерть своей профессией, и это накладывало на него
определенный отпечаток. И хотя по договоренности ни киллер, ни его наниматель
не должны были общаться и видеть лиц друг друга, Антон не сомневался, что
человеку за окном известно, кто он такой, и какой пост занимает последние три
дня.
* * *
Курт внимательно ознакомился с содержимым конверта и
удовлетворенно улыбнулся.
Его порадовал не только аванс — Курт спокойно относился к
деньгам, поскольку их у него было достаточно, кроме того, размер аванса был
стандартным, — его порадовал не сколько аванс, сколько заказанный объект.
Председатель компании «Петройл», один из богатейших и влиятельнейших людей в
городе Аркадий Бураго! Курт представил себе, какая у того мощная и хорошо
организованная охрана, как трудно будет выполнить заказ. Именно это его и
радовало — Курт спокойно относился к деньгам, но очень любил свою работу, и чем
труднее было выполнить заказ, тем большее удовлетворение он приносил Курту.
Кроме того, ликвидация такого влиятельного человека, как глава компании
«Петройл», еще больше повысит его, Курта, профессиональный рейтинг, и без того
достаточно высокий.
Теперь начиналась самая сложная, самая кропотливая фаза
работы — подготовка.
Курт начал следить за Бураго в первый же день после
получения заказа. Он побегал по дорожкам Таврического сада в неброском
темно-синем спортивном костюме, внимательно окидывая быстрыми взглядами
импозантный серый дом стиля модерн, где жил его «клиент».
Окна выходили на сад, но были прикрыты жалюзи. В подъезде,
разумеется, располагался пост охраны, на улице, возле дверей, были закреплены
телевизионные камеры.
Что ж, Курт тоже не остался в долгу: увидев в саду игравшую
с ребенком симпатичную молодую мамашу, присоединился к чужой семейной идиллии и
как бы нечаянно забросил «летающую тарелку» на дерево. Ребенок заплакал, мамаша
рассердилась на «неуклюжего дядю», а Курт тут же с извинениями полез на дерево.
Там он быстро и незаметно установил свою маленькую камеру, достал тарелку и
возвратил рыдающему малышу, тут же ретировавшись, к глубокому разочарованию
мамаши.
Как и положено человеку его профессии, Курт имел внешность
неяркую, не запоминающуюся, хотя происхождение его было достаточно необычным —
отец его был поволжский немец, а мать — лезгинка. Встретились родители в
Казахстане, куда попали со своими семьями в результате известных перегибов в
национальной политике.
От немецкого отца Курт унаследовал аккуратность,
педантичность и выдержку, от кавказской матери — временами прорывающийся сквозь
немецкое спокойствие темперамент.
В совокупности эти качества делали его прекрасным мастером
своего опасного и рискованного ремесла. Унаследованная от отца лютеранская
религия вместе с немецким именем и фамилией увеличивали перевес отцовских
качеств в ею облике и характере. Никому не приходило в голову отнести его к
«лицам кавказской национальности», и это было для него очень удобно. Курт
посещал лютеранскую церковь, что находится на Невском проспекте, периодически
делал умеренно щедрые взносы в церковные благотворительные фонды и был в
приходе на хорошем счету. Пастор Пауль относился к нему с симпатией и время от
времени пытался сосватать ему какую-нибудь скромную девушку из хорошей
лютеранской семьи, но всегда наталкивался на сдержанное, но непоколебимое
сопротивление.
Пастор пожимал плечами и отступался: он не мог знать, что
наличие семьи недопустимо для Курта по чисто профессиональным причинам.
Придя домой, Курт настроил аппаратуру на камеру в
Таврическом саду и включил систему записи видеоизображения. Просмотрев через
сутки накопившийся материал, он выяснил, что его «клиент» Бураго приезжает
домой в восьмом часу, естественно, на черном «шестисотом» «мерседесе» с шофером
и охранником, его высаживают прямо у подъезда, после чего он с охранником
проходит в дом, а шофер отгоняет машину куда-то в гараж.
«Мерседес», разумеется, бронированный, проходит Бураго от
машины до подъезда очень быстро, при этом его заслоняет корпус машины и
прикрывают два охранника — свой и дежурный по подъезду, выходящий ему
навстречу.
Так что здесь проводить операцию достаточно сложно.
В загородной резиденции, куда Бураго уезжал по выходным,
система безопасности еще сложнее: охрана на вышке, телекамеры по периметру
забора. Машина въезжает прямо в гараж — там не подберешься.
По ходу дела Курт внимательно ознакомился со всей возможной
информацией о компании «Петройл». Наиболее интересными ему показались статьи о
проводимой кампании благотворительности. Все крупные фирмы в городе в целях
рекламы и привлечения общественных симпатий занимаются крупными
благотворительными проектами — тем более что это помогает снизить налоги.
Компания «Петройл» выбрала объектом своих благодеяний школы и интернаты для
детей, отстающих в развитии. Причем, по наблюдению Курта, вся благотворительная
шумиха особенно развернулась после убийства главного конкурента «Петройла»
Вадима Крутицкого.
Представители «Петройла» формировали общественное мнение в
городе и за его пределами, вложили огромные деньги в рекламу.
Щиты с огромными красными буквами на синем фоне были
расставлены где только можно. При таком натиске акции конкурентов — Городской
Нефтяной Компании резко падали вниз, тем более что фирма потеряла своего
председателя и, несмотря на то что был назначен уже новый — Антон Ребров, о чем
Курт прочел в той же газете, все же Городской Нефтяной Компании было в данный
момент не до рекламы и благотворительных дел.
Отдел связей с общественностью компании «Петройл» заботился
о том, чтобы ни одно из добрых дел не оставалось в тайне, чтобы все как можно
шире освещалось прессой и телевидением, поэтому Курт очень быстро узнал о
готовящейся на днях благотворительной акции — передаче интернату для детей с
замедленным развитием, расположенному в Удельной, прекрасного экскурсионного
автобуса. Акция должна была проходить в сквере перед зданием интерната, были
приглашены представители средств массовой информации, а вручать директору
интерната ключи от автобуса собирался, конечно же, сам Бураго.
Более удобного случая для выполнения заказа нечего было и
ждать.
