Каморный быстро ретировался, задав последний вопрос: знала
ли Валерия Петровна о наличии пистолета.
— Да все знали, я рассказывала, — отмахнулась от
него Елена Сергеевна.
И теперь в новостях, уверенно пересказывая телезрителям всю
историю с пистолетом и выведенной из строя директрисой, сам Каморный находился
в недоумении. Все говорило о том, что акцию Валерия Петровна Анищенко
планировала заранее. Она рано утром пришла домой к директрисе, сделала так,
чтобы та не смогла выйти из дома несколько часов и взяла у нее пистолет. Таким
образом, она убивала двух зайцев сразу — добывала оружие и устраняла на время
директрису, чтобы занять ее место. Все было сделано толково и аккуратно. Но
зачем?
Чтобы убить Бураго, естественно. Но убить его она должна
была только ценой собственной жизни, иначе ничего бы не вышло — слишком сильная
охрана была у директора компании «Петройл».
К тому времени, как новости пошли в эфир, Каморный уже знал
через знакомых в милиции, что дал опрос: никогда ни при каких обстоятельствах
Валерия Петровна Анищенко не встречалась с Аркадием Бураго. То же самое,
кстати, утверждалось и по поводу Виталия Локоткова: нигде и никак он не мог
познакомиться с покойным Вадимом Крутицким. И это было загадочно, но именно в
таком совпадении, казалось Камерному, и таится разгадка тайны.
Внимательно выслушав все, что сообщил ей с экрана Каморный,
(а он не только изложил события, но и провел кое-какие параллели), Надежда удовлетворенно
вздохнула и выключила телевизор.
— Силен Каморный! Репортер отличный!
Но я-то какова? Подозревала вчера эту Анищенко — так оно и
вышло!
Газета «Санкт-Петербургские ведомости» за номером 12 от 1913
года:
Особам, пострадавшим через тайное недоброжелательство своих
недругов, поможет средствами современного практического чародейства вдова
титулярного советника Кнаббе.
За Каморным на экране монитора наблюдала еще одна женщина.
Она пристально смотрела на экран, покусывая губы и постукивая карандашом по
столу. И хотя лицо ее было непроницаемо, те, кто очень близко знал ведущую
телеканала Алену Багун, поняли бы, что она в ярости. Алена поглядывала на
разливающегося соловьем Камерного и усмехалась одним уголком губ.
Этот тип за последние дни не просто расцвел махровым цветом,
он скоро колоситься начнет! Решил использовать нынешнюю ситуацию себе во благо.
Сейчас-то он на коне — как же, смелый и удачливый репортер, сам, без милиции,
расследует два крупнейших убийства, всех преступников выведет на чистую воду.
Как же, нужно ему было преступников разоблачать. Ему главное — побольше
мелькать на экране, и не только на Петербургском телевидении, но и в Москве.
Очень удачный момент: их каналу дали четыре часа в день вещания на Москву, так
что если Каморного запомнят и отметят в Москве, то это уже будет совершенно
другая карьера. Алена знает, чего он добивается: своей, лично своей передачи.
Сам собирает материал, сам ведет.
И в данный момент очень даже просто может его мечта
осуществиться. То есть, это он так считает. Но она, Алена Багун, так просто не
сдастся. Она не привыкла, чтобы ее, основную ведущую, лицо канала, отодвигали в
сторону, как ненужную вещь. Этому Каморному только дай послабление, он и всю
руку откусит…
Да, те, кто знал Алену Багун достаточно близко, поняли бы,
что она в ярости. Но таких людей было очень немного, во всяком случае, на
телевидении никто не мог похвастаться тем, что хорошо знал Алену.
Каморный вошел в помещение, улыбаясь, и натолкнулся на
жесткий взгляд Алены.
Взгляд ее всегда внушал ему если не уважение, то небольшие
опасения. Какие точно, он не смог бы сказать даже себе. В этой женщине всегда
было для него что-то непонятное, а все непонятное Камерного беспокоило. До
последнего времени он старался не задевать ведущую, потому что чувствовал за
ней силу. Но вот сегодня Каморный немного расслабился — уж больно хороший
выдался денек. Все складывалось для него очень удачно. Эти убийства сыпались
прямо как по заказу, чтобы позволить ему, Александру Камерному, закрепиться на
канале, сделать свою собственную передачу, а там — кто знает? — если
повести дело с умом, то и в Москве заметят, и плевать он тогда хотел на Алену
Багун, да и вообще на весь этот город с областной судьбой, как называют
Петербург журналисты.
Алена сразу перешла к делу, она вообще не любила ходить
вокруг да около, а сразу брала быка за рога.
— Не кажется ли тебе, Александр, что ты слишком много
на себя берешь? — холодно произнесла она.
Камерный тоже решил не юлить, а разговаривать с Аленой
открыто — она была умна и решительна, это все за ней признавали.
— Нет, не кажется, — коротко ответил он.
— Я знаю, чего ты добиваешься, — продолжала
Алена, — ты, дорогой мой, весь как на ладони.
— Представь себе, я ни сколько этого не скрываю, —
усмехнулся Каморный. — Да.
Я хочу свою собственную передачу на канале, и не только
одну. Я считаю, что давно имею на это право. Рассказывать зрителям должен тот,
кто готовил материал, у него это получается лучше.
— Ты намекаешь на то, что я работаю как диктор? —
прищурилась Алена.
— Не всегда, — отмахнулся Каморный, — да и не
о тебе сейчас речь.
— Вот как? — Она была совершенно спокойна,
напряжение выдавали лишь пальцы, сильно сжимавшие карандаш.
— Не нужно мне мешать! — резко сказал
Каморный. — Мы могли бы договориться. Тебе я оставлю новости обычные и еще
там что-нибудь — а криминальные новости, «Дежурная часть», «Совершенно
секретно» — это будет мое, а потом — ежедневный получасовой обзор и
полуторачасовая передача.., ну, например, называться будет «Петербургский
криминал» или еще как-то.
— Ты столько криминальных новостей не соберешь, —
усмехнулась Алена.
— За это не беспокойся, это уж моя забота! — нагло
произнес Каморный.
— До сих пор лицом канала была я, — в голосе ее
послышались жесткие нотки, — и ничего не изменится в ближайшее время. Я
сумею с тобой справиться.
— Ах, так! — Он заглянул в глаза сидящей перед ним
женщины.
Та хоть была и не робкого десятка, но внутренне сжалась:
таким ненавидящим был его взгляд, и глаза казались бесцветными на перекошенном
лице.
— Ты совершаешь большую ошибку, — внешне мягко
начала она, — ты решил, что все эти события, эти убийства произошли как бы
специально для тебя, ты посчитал, что судьба именно теперь дала тебе шанс
выдвинуться, что сейчас — наиболее подходящее время.
Каморный отвернулся, чтобы она не заметила, как блеснули его
глаза: именно так он и считал в глубине души. Ишь какая проницательная, стерва!
— Так вот, дорогой мой, — продолжала Алена, —
напрасно ты так считаешь. Тебе не дадут освещать этот материал так, как ты
хочешь, а скорее всего, просто заставят спустить все на тормозах. Ни о каком
журналистском расследовании заказных убийств руководителей Городской Нефтяной
Компании и фирмы «Петройл» не может быть и речи, советую тебе проникнуться этой
идеей, пока не стало слишком поздно.
