Память репортера Александра Камерного никогда еще не
подводила, и он вскоре вспомнил, где слышал про интернат для слаборазвитых
детей. Жена Веретенникова, устроившего акт самосожжения в ресторане «У Карла и
Клары», раньше работала в этом интернате и даже, помнится, она поминала в
разговоре завуча Валерию Петровну.
Ощутив эту мысль, Каморный, что называется, взмыл орлом,
крикнул оператора Николая, который, надо сказать, был сегодня не в лучшей
форме, очевидно, опять с похмелья, и запихнул его в машину.
— Опять вчера нализался? — ворчливо начал
Каморный. — Смотри, Николай, таким манером недолго ты у меня продержишься.
Лучше бы за девками бегал, для здоровья полезней.
— Я совмещаю, — угрюмо буркнул Николай.
«Кто на тебя, валенка такого, польстится?» — издевательски
подумал Каморный, но вслух этого не сказал, потому что голова его была занята
другим.
Николай тоже промолчал. Какие-то смутные воспоминания
бродили в его проспиртованном ??озгу, он помнил, как Света Малькова пришла к
нему, а вот дальше.., ну и ладно, было бы что вспоминать.
Нина, жена Анатолия Веретенникова, встретила их не очень
любезно, но подтвердила, что с завучем интерната для слаборазвитых детей она
хорошо знакома.
— А муж ваш, — осторожно начал Каморный, —
мог он ее знать?
— Да.., подвозил как-то на машине; кажется, она у нас
даже пару раз бывала…
— Вот как, — задумался репортер.
— У вас все? — неприязненно проговорила
Нина, — Ходите и ходите…
«Значит, эти двое были знакомы. Человек, с которого все
начиналось — самоубийца в ресторане и учительница из интерната, — думал
Каморный по дороге. — А вот интересно, знакомы ли они с Виталием
Локотковым — тем самым странным осветителем, который скинул на голову
Крутицкому стойку с софитами?»
Быстро смотались в «Голден-Холл», раздобыли там адрес и
телефон Локоткова, узнали, что жил он вдвоем с матерью. На телефонные звонки
ответил женский голос, объяснив что это соседка, а мать Виталия Локоткова,
похоронив сына, уехала к родственникам в деревню. Неудача расстроила бы
Каморного, если бы, взглянув повнимательнее на адрес и сравнив его с домашним
адресом Валерии Петровны Анищенко, он не обнаружил, что Анищенко и Локотков
жили в одном доме на улице Братьев Васильевых. То есть, несомненно, между ними
тоже была связь, но вот какая? И что ему, Камерному, со всем этим делать?
Газета «Нива», номер 23 за 1917 год:
Будущее каждого человека мгновенно и безошибочно раскрывает
по магическим картам известнейший немецкий ученый, придворный астролог
мекленбургского двора профессор М. ЗАНГ.
Антон Ребров, после того, как узнал из новостей про убийство
Аркадия Бураго, находился в большом беспокойстве. Странное какое-то убийство.
Репортеры кричат про заказное — естественно, кто же поверит, что такого
человека любовница застрелила из ревности.
Но вы меня простите, где вы тут видите работу
профессионального исполнителя? Антон Ребров определенно ничего не видел, а уж
ему-то полагалось бы разбираться, потому что именно он сделал заказ на убийство
Аркадия Бураго. Антон позвонил Свете Мальковой, велел собрать все сведения, что
мелькнут у них на телевидении. Однако ничего нового Света ему не сообщила. Он и
сам знал, что убийствами вплотную занимается репортер Александр Каморный. Тоже
мне новость, да он об этом каждый р??з в новостях кричит!
Антону было некогда раздумывать, что такое произошло с
киллером, почему он избрал такой странный путь вместо того, чтобы действовать
старым проверенным способом — с помощью снайперской винтовки. В конце концов,
это уже не важно. Важно скорее от киллера избавиться, чтобы никакая ниточка не
могла связать его, Антона Реброва, с убийством конкурента из компании
«Петройл».
Окрыленный достаточно легкой победой на собрании Городской
Нефтяной Компании, Антон несколько расслабился, он начал думать, что ему все
удается не потому, что настала для него полоса везения, а потому, что это он
сам такой гениальный и предусмотрительный, а также смелый, решительный и
жесткий. Дело осталось только за малым: нужно нейтрализовать киллера, чтобы
никогда никто не узнал, что заказчиком убийства Бураго был Антон Ребров, то
есть — ГНК.
Во всей суете последних событий Антону как-то не пришла в
голову одна простая мысль: если человек, к которому он обратился, чтобы тот
избавил его от конкурента, считается опытным профессионалом и достаточно долго
держится в своем бизнесе, то, следовательно, он умен и осторожен. У Антона в
мозгу сработал стереотип: «раз я нанимаю тебе на работу — значит, я умнее». Это
сослужило ему плохую службу.
В условленное ранее время Антон как ни в чем не бывало
сделал два звонка по известному номеру, вызывая киллера на установленную
встречу. В конце концов, задание он выполнил? Выполнил. Клиент устранен? Так
точно.
И теперь заказчик, то есть Антон, желает произвести
окончательный расчет. Антон очень надеялся, что киллер будет думать так и
ничего не заподозрит.
Однако в этот раз встречаться он собирался не совсем так,
как раньше. Антон приказал остановить машину за квартал до нужного дома на
Вознесенском проспекте. Четверо молодых людей из его «силовой структуры» уже
были проинструктированы и заранее посланы на место встречи с недвусмысленным
приказом ликвидировать пришедшего на встречу, то есть подошедшего к лестничному
окну человека. Хотя киллер не знал его ни в лицо, ни по имени, Антон не мог
спать спокойно, пока оставался в живых кто-то, кто мог связать его с убийством
Бураго. Его очень беспокоила непонятная женщина, которая убила Бураго ценой
собственной жизни. Но ее нет в живых, и Антон теперь должен произвести
тщательную зачистку, только тогда дело будет закончено.
Через полчаса один из посланных вернулся с докладом.
— Ребята ждут, но, судя по всему, никто туда не придет
— был раньше. На месте лежал вот этот пакет. Внутри все тихо.
Ребров подозрительно оглядел сверток в подарочной упаковке —
яркая бумага в зайчиках и слониках, перевязанная шелковой лентой. Вполне может
это быть бомбой, рассуждал Ребров. Но если выбросить пакет в Фонтанку — киллер
больше не пойдет на контакт, и зачистка не будет выполнена. И он, Антон, так и
будет волноваться, занозой будет сидеть в нем вопрос — что же случилось?
— Отойди от машины и развяжи пакет, — приказал он
охраннику.
Тот не посмел ослушаться, хоть и понял грозящую опасность.
Он отошел шагов на двадцать и трясущимися руками развязал розовую ленту.
— Ну что там? — крикнул Антон.
— Мобильник, — хриплым голосом ответил парень.
— Давай сюда.
Охранник подошел к машине, утирая обильный пот, выступивший
на лбу. В руке у него был маленький черный «эриксоновский» телефон. Антон
протянул руку, и телефон тут же зазвонил, как будто невидимый режиссер специально
ждал момента для создания наибольшего драматического эффекта. Антон поднес
аппарат к уху.
