Камера показала вход в ресторан, милиционеров, выносящих
тело, покрытое простыней, мелькнули испуганные посетители ресторана, автобус
«скорой помощи»…
— Ужинала, говоришь, Куницына, в ресторане, —
пробормотал Крутицкий, — девушка молодая ранена… Как бы эту пленочку
подробнее рассмотреть…
Антон уже набирал номер одной знакомой девушки, работающей
на том же телеканале, что и Каморный. Девушка тоже оказалась расторопной и
неглупой, как и все, с кем Антон водил деловое знакомство. Она не стала
соваться к самому Камерному, а дождалась, пока он вышел, и перемолвилась
словечком с оператором, намекнула ему, что в дальнейшем сможет быть ему
полезной, подарила бутылку хорошего коньяку и посулила, что их близкое
знакомство в будущем сможет перерасти в тесную дружбу. В результате недолгой
беседы девушка получила копию видеокассеты, причем не только то, что было в
новостях, а вообще весь отснятый при пожаре материал.
Оператор отдал копию без зазрения совести, потому что
материал уже пошел в эфир, так что Камерного он не подвел.
Когда видеокассету привезли Крутицкому, до встречи с
Куницыной оставалось сорок минут. Они с Антоном внимательно изучили запись. Вот
показалась выруливающая на магистраль «скорая», следом за ней держалась синяя
«тойота».
Номера «тойоты» было не рассмотреть.
— У Куницыной какая машина?
— Вроде бы «тойота», возможно, синяя…
Но номер «скорой» хорошо виден, так что все выясним.
Антон опять-таки по телефону поговорил со знакомым гаишником
и выяснил, к какому пункту приписана данная машина «скорой помощи». Гаишник,
даже без лишних напоминаний, связался с диспетчером и не в службу, а в дружбу
выяснил, что сегодня та бригада возит всех в больницу имени Эрисмана, что при
Первом медицинском институте.
— Синяя «тойота», ужин в ресторане… — задумчиво
бормотал Крутицкий. — Для верности нужно в больнице выяснить фамилию
девушки. И тогда я устрою этой Куницыной варфоломеевскую ночь. Пошли
кого-нибудь…
— Сам поеду, — поднялся Антон.
Крутицкий взглянул на него внимательнее и прищурился:
— Шустрый ты, прямо землю носом роешь…
— За то и держите, — открыто улыбнулся Антон.
* * *
Куницына использовала полтора часа для того, чтобы съездить
в свой офис и взять там кое-какие бумаги. Если удастся сторговаться с
Крутицким, они подпишут соглашение, и тогда он вернет ей хотя бы часть
вложенных в конкурс денег. Просто удивительно, досадная случайность испортила
все задуманное!
Но некогда расслабляться. Виктория Павловна внимательно оглядела
себя в зеркало, подправила макияж, стерла платком легонькое пятнышко от копоти
возле брови — Крутицкий очень наблюдателен и далеко не глуп, нужно быть во
всеоружии. Эх, Катя, Катя, как же ты подвела!..
Она аккуратно припарковала синюю «тойоту» возле офиса
Крутицкого, посидела немного в машине, вздохнула и вошла в подъезд.
Охранник кивнул равнодушно и нажал кнопку вызова лифта.
Такая встреча Куницыной не понравилась, она не предвещала ничего хорошего.
Приготовившись к долгому изнурительному разговору, Виктория Павловна вышла из
лифта. Перед ней была дверь в приемную, и секретарь уже махала приветливо.
Охрана несомненно была, но в самом офисе лишний раз старалась глаза не
мозолить.
— Виктория Павловна, — Крутицкий сам встретил ее в
дверях кабинета, — я рад вас видеть у себя.
Его показное радушие еще больше не понравилась Куницыной — в
деловых кругах Крутицкий был известен как жесткий, даже жестокий человек.
— Выпьете что-нибудь, кофе? — предложил хозяин.
— Кофе, — со вздохом согласилась Куницына.
Принесли кофе, Крутицкий оживился и подвел Викторию Павловну
к маленькому столику.
— Присаживайтесь, дорогая, посидим-поболтаем.
Куницына села, закинув повыше еще стройную ногу, но вовремя
опомнилась — Крутицкого этим не проймешь, да и возраст все же не тот.
— Видите ли, в чем дело, Вадим, — вкрадчиво начала
она. — Прошу вас не делать вид, что я пришла к вам в гости. Мы с вами
никогда, как бы это выразиться, не дружили домами. И сегодня я пришла к вам по
делу, по важному делу.
— Очень жаль! — огорчился Крутицкий, и сделал это
настолько напоказ, что Виктория " Павловна поняла: дело нечисто. Он не
просто что-то подозревает, он имеет информацию.
И насколько эта информация полная, ей предстояло выяснить в
самое ближайшее время.
Крутицкий встал, достал из бара бутылку коньяку и налил в
два бокала янтарную жидкость, невзирая на протесты Виктории Павловны. Делал он
это нарочито медленно.
Если бы он следил за ней, то уже знал бы все, —
размышляла Куницына. И тогда он бы не стал с ней встречаться, просто отказался,
и все. Стало быть, он не знает всего, но тянет время, чего-то ждет. Но чего?
Она пристально вгляделась в мужчину напротив. Молод, нет и сорока, нагл и
нахрапист. Фигура полновата, так что одежда сидит не очень, но он компенсирует
это якобы полным пренебрежением к своему внешнему виду. Что ж, он выбрал верную
линию поведения. Он неглуп, далеко неглуп, в этом сходятся все его враги и
конкуренты.
— Вот что, Вадим, — начала она деловито, — мы
оба с вами люди занятые, давайте-ка приступим к переговорам.
— Слушаю вас, — неохотно произнес Крутицкий.
— Я тут поразмыслила на досуге и пришла к выводу, что
вы человек жесткий.
«А то ты раньше этого не знала!» — подумал Крутицкий.
— И ссориться с вами опасно, — продолжала
Куницына, — гораздо разумнее жить с вами в мире. Поэтому еще не поздно
пересмотреть наше соглашение насчет завтрашнего конкурса «Мисс Обаяние».
Крутицкий поднял брови.
— Значит ли это, что вы согласны уступить Арине
Сазоновой первое место?
— Если мы договоримся, — уклончиво отвечала
Куницына.
— А контракт с фирмой «Рив Гош»?
— Контракт входит в пакет документов, которые мы
согласуем.
— И каковы будут ваши условия?
— Вот мои условия. — Куницына протянула ему
листок, где от руки были написаны цифры.
— Хм-м. — Крутицкий сделал вид, что углубился в
расчеты, а сам украдкой посмотрел на часы.
Что-то Антон долго не дает о себе знать…
Антон подъехал к зданию больницы в то же время, когда
Куницына входила в офис его шефа. Было около десяти часов вечера, в больнице
было тихо. Антон не стал ломиться в справочное, он обогнул здание и приоткрыл
дверь, над которой светилась надпись «Приемный покой», рассудив, что коль
сегодня больница имени Эрисмана дежурная по городу, то сюда будут возить и
ночью, а стало быть, двери открыты. Его предположения оказались верными — на
скрип двери выглянула заспанная тетка и уже открыла было рот, чтобы заорать, но
Антон мигом утихомирил ее двумя сотенными бумажками.
