Женщина подняла брови:
– Зина?
– Почему Зина? Разве ваш почтальон – не Алла?
– Аллочка – не почтальон, она Зинина племянница. Зина заболела, вот она ее и замещает. Приехала погостить, а тут такое дело: сумка с письмами и газетами брошена на полу, а тетку в больницу увезли. Ну, она один раз почту развезла, а потом ее уговорили еще немного поработать, пока Зина не поправится.
– А где она живет, не подскажете?
Женщина подвела Ромку к окошку и указала вправо:
– Дойдете до угла и свернете. Их дом второй от угла, с зеленой калиткой.
– Значит, она живет сейчас одна, раз ее тетка в больнице?
– Что ты! Там еще трое.
– Кто такие?
– Зинины дети. Сашке двенадцать, Кристине – десять, Аленке – восемь.
– Кристине? – Лешка вдруг вспомнила золотоволосую девочку. – А у нее, случайно, нет желтого попугая?
– Не знаю, я у них давно не была.
В разговор вступил Артем:
– А скажите, вы Аллу давно знаете?
Женщина поднесла руку близко к полу.
– Вот с таких лет.
– А отец ваш ее тоже знал? Не могла Алла и быть этой девушкой? – быстро спросил Ромка.
– Все может быть. Он Аллочку много лет не видел и вообще мало кого помнит.
* * *
– Н-да, к этой Алле не проникнуть, раз там еще трое, – сказал Ромка, когда они вновь вышли на улицу, прошли направо и завернули за угол.
Лешка внимательно оглядела небольшой домик за зеленой калиткой:
– И ни к чему это, все равно ничего не найдем. Она твой клад хорошо запрятала, потому что там дети, а от них разве что утаишь?
– Это верно, – согласился брат. – Она и в лесу могла тайник сделать, и на берегу, да мало ли где еще, но это неважно. Когда докажем, что она и есть преступница, найдем улики – найдутся и аммониты. – Ромка покачал головой. – Нет, поглядите только, какая хитрая! Пришла к старику, когда он был один, чтобы его дочь ее не узнала, да еще и телефон Риммы Ивановны умудрилась вымарать. Старичок, наверное, все время на нее смотрел, а то б она и адрес зачеркнула. Но ничего, мы номер по адресу запросто узнаем.
Однако в справочной, куда они, придя домой, с трудом дозвонились, номера телефона Риммы Ивановны им не дали. Должно быть, он значился на другой фамилии.
Хотели попросить Венечку к ней съездить, но дома его не оказалось, а мобильника у него, как известно, больше не было.
– Ничего не поделаешь, придется ехать самим, – вздохнул Ромка, и друзья отправились смывать с себя грязь от трудов праведных на участке Александры Прокофьевны. А затем Лешка умолила Нину Сергеевну отпустить их на пару часиков в Москву, чтобы навестить заболевшую подругу.
– Цветочков сорвите, – посоветовала Нина Сергеевна, и Лешка, подумав, что красивый букет лишним не будет, направилась к клумбе. А за калиткой, волоча по земле уши, прочелночил черно-белый спаниель. Повертев головой, Лешка увидела долговязую фигуру его хозяина. Выскочив соседу наперерез, она пожалела, что до сих пор не знает, как его зовут.
– Здрасьте, – вежливо произнесла Лешка. – Помните, я у вас вчера спрашивала, не видели ли вы кого-нибудь на собачьем пляже, и вы сказали, что там были и мужчина, и девушка. А на велосипеде мимо вас, случайно, никто не проезжал?
Мужчина поморгал глазами.
– На велосипеде? Был кто-то и на велосипеде, кажется, девушка.
– Спасибо большое. – Лешка вернулась к клумбе с пионами. Все сходится. И где они были раньше?
С красивым букетом в руках она направилась к мальчишкам и увидела, что они вытаскивают из сарая старый велосипед.
– Мне его пять лет назад купили, – сказал Артем. – Я год на нем катался, а потом надоело, так и стоит.
Ромка оседлал велик и сделал круг по двору:
– Сойдет. Сделаю вид, что тренируюсь. Или заберусь на холм, сяду на пенек, буду сидеть и вниз глядеть, воспользуюсь ее же местом.
– Так ты что, в Москву не едешь? – удивилась Лешка.
Ромка покачал головой:
– Не-а. Подумал, что не стоит выпускать ее из виду. Мало ли куда она может деться, потом ищи-свищи. Без меня обойдетесь, надеюсь, справитесь. Когда выясните, где фотографии и письма исчезнувшего квартиранта, сразу мне звоните.
И полез в карман проверить, не делся ли куда его телефон.
* * *
Римма Ивановна жила в сером девятиэтажном доме неподалеку от станции метро «Семеновская». В домофон звонить не пришлось – какая-то девочка открыла дверь подъезда, и Лешка с Артемом поднялись на пятый этаж.
Артем всю дорогу опасался, что Римма Ивановна такая же престарелая и беспамятная, как и ее приятель-библиотекарь, но она оказалась очень приятной и далеко не старой. В очередях таким обычно говорят «женщина», а не «бабуля».
Римма Ивановна распахнула дверь и удивилась при виде незнакомых подростков.
– Вы кто?
– Мы из Медовки. Владимир Владимирович, ваш знакомый, привет вам передает. Помните его? – спросил Артем.
– Конечно, – улыбнулась женщина. – Значит, он тоже обо мне вспоминает?
– О вас помнит, а вот многое другое, по правде говоря, забыл.
Лешка протянула женщине свой букет:
– Это вам. От него.
Римма Ивановна зарделась от удовольствия:
– Ой, спасибо.
Она провела их в комнату, усадила на небольшой диванчик, сама налила в вазу воду и поставила цветы на подоконник. А на столе в точно такой же вазе уже стоял похожий букет.
– Бывают же такие совпадения! – полюбовавшись Лешкиными пионами, воскликнула хозяйка и подошла к столу. – Эти цветы – тоже из Медовки. У меня сегодня еще один гость был, вернее, гостья, молоденькая девушка.
– А кто она такая? – равнодушным тоном спросил Артем. – Может, мы ее знаем?
– Вряд ли, она в Медовке не живет, заезжала туда только за тем, чтобы узнать мой адрес. – Римма Ивановна помолчала, на лицо ее набежало печальное облачко. – Знаете, она меня расстроила. Дело в том, что пять лет тому назад я сдала дачу одному молодому человеку, Антоном его звали. – На «А», отметила Лешка. – Он у меня несколько дней пожил и исчез. Я на пару дней в Москву уезжала, вернулась – его нет, а ключи лежат в условленном месте. Ну, думаю, тоже в город отправился. Но он и на другой день не вернулся, и на третий. А в его комнате вещей совсем мало осталось, только свитер старый с рубашками да письма с фотографиями, а сумки большой, с которой он ко мне приехал, не было. Ну я и подумала, что он об одежде забыл, а со мной проститься не посчитал нужным. А девушка эта… – Она вздохнула. – Девушка эта мне сегодня сказала, что Антон тогда под машину попал, потому ко мне и не вернулся. Сама она недавно узнала о том, что он у меня последние дни жил. Спросила, не осталось ли у меня каких-либо его вещей.
