– Пока без изменений. Ему сделали операцию, но что
будет дальше – знает только господь бог.
– Шеф узнал, как идет расследование покушения?
– Оперативники трясут владельца пистолета, гражданина
Воробьева. Воробьев обороняется, как может. У него деньги, связи, личный
адвокат.
– А кто он такой?
– Вице-президент концерна «Меркурий». Шьют в Малайзии
дешевую обувь по дорогим лекалам и гонят в Россию.
– Выходит, пистолет у него действительно увели. Не сам
же он стрелял в Фадеева.
– Никто в этом и не сомневается. Фишка в том, чтобы
выяснить, кто увел. Вот когда увели – уже ясно.
– Да? И когда же?
– Да прямо накануне покушения. Дело в том, что вечером
руководство концерна – четыре человека – задержались на службе и в неформальной
обстановке обсуждали какие-то свои проблемы. Разговор зашел об оружии. Начали
хвалиться стволами. Воробьев доставал и показывал свой пистолет. Это было в
девятом часу вечера. Еще и суток не прошло, как этот же пистолет выстрелил в
Фадеева.
– А что, если Воробьев показывал друзьям не тот
пистолет? Может, его ствол в это время уже был в других руках?
– Возможно. Но только в том случае, если Воробьев –
соучастник покушения. Что сомнительно. Хотя оперативники проверяют все. Если
они установят хоть какие-то намеки на связь между Воробьевым и Фадеевым, тогда,
может, твоя версия и будет рассматриваться. Пока что более вероятна все же
версия с кражей. Шеф сказал, мы будем ориентироваться на нее.
– Если пистолет украли, то Воробьев должен хотя бы
приблизительно представлять, как и где это произошло. Ведь оставались только
ночь и день. Он раздевался, одевался, куда-то ездил. Где была пушка?
– Говорит, должна была быть при нем.
– А ночь он где провел? Дома?
– О, тут все очень волнующе.
– Бегал по девочкам?
– Нет, ну что ты. Он примерный семьянин. Провел ночь в
скромной гостинице «Северная», что на Волоколамском шоссе. Вообще-то у него
особнячок в Опалихе. Но коли на службе он задержался, а с раннего утра
намечалась важная встреча, решил к жене и деткам не ездить, а перекантоваться в
гостинице.
– Тогда все ясно, – сказал Стас. – Он был с
какой-то бабой. Баба и вытащила у него ствол. Возможно даже, ее специально
Воробьеву подсунули.
– Я тоже было так подумал. И оперативники так подумали.
Но с ним никого не было. Весь вечер и всю ночь двое служащих гостиницы
бдительно следили за порядком. Главная дверь была заперта, ни одна дамочка не
проскользнула внутрь. Одновременно же с Воробьевым ни одно лицо женского пола в
гостинице не регистрировалось. За целый день к ним не вселилась вообще ни одна
женщина. Никаких однодневок. Так что, увы, Стас, тут сработала схемка
посложнее.
– Ладно, пусть пока милиционеры бегают. Авось чего
найдут.
Тем не менее Стас не забыл вложить в свою папочку листок со
сведениями, касавшимися Воробьева. Совсем «неразработанным» у него оставался
пока только третий жених Анастасии, Алексей Самсонов, выпавший с балкона в
позапрошлом году.
* * *
– Все ваши женихи были… разведены по времени? –
задал технический вопрос Стас, не особенно заботясь о том, как это прозвучало.
– Да, естественно. У меня не было двух женихов сразу.
Хотя… – Настя на секунду задумалась. – Я уже была знакома с Лешей
Самсоновым, когда училась на биофаке. Паша как раз активно ухаживал за мной и
уже сделал предложение.
– То есть вы были с ним знакомы, но еще не встречались?
– Я тогда встречалась с другим человеком. С Захаром
Горянским. Это мой теперешний шеф. Он-то и познакомил меня с Лешей. Горянский
уже тогда задумал создать свою фирму и, кажется, начал заочно подбирать людей.
Как-то на одной из презентаций, уж не помню, по какому поводу, мы встретились с
Лешей. Захар нас познакомил. Но только спустя год, уже когда я пришла в
«Экодизайн», наше знакомство возобновилось.
– Подождите-подождите. Чтобы не запутаться в датах, я
должен записать. Мне надо усвоить все как следует. Значит, после биофака вы
устроились в фирму Горянского, своего… м-м… знакомого.
– Любовника, – храбро пояснила Настя. – Захар
им был еще до ухаживаний Паши. А после его исчезновения я была рада тому, что
Захар женат. Это казалось мне своего рода защитой.
– Выходит, уже поступив на работу, целых три года вы
баловали своего шефа вниманием, а потом вдруг перекинулись на Самсонова?
– Вы плохо понимаете мою позицию, – поморщилась
Настя. – Я не перекидывалась. Все мужчины, задумавшие жениться на мне,
действовали исключительно по собственной инициативе.
– А вы пассивно соглашались?
– Да, – кивнула Настя. – Получается так.
Ей было ужасно стыдно говорить с детективом о своих романах.
Она понимала, что ведет себя неадекватно – как несчастное, забитое существо,
уничтоженное произошедшим. На самом деле Настя, конечно, не была такой клячей,
какой должна была, по ее мнению, казаться Бессонову. Просто этот парень здорово
действовал на нее, чем пугал необыкновенно. Она уже и не помнила, когда от
случайного соприкосновения рукавами с едва знакомым мужчиной ее бросало в жар.
Пожалуй, такого с ней прежде вообще не случалось. Когда Стас глядел на нее
своими удивительными глазами, она терялась, словно школьница перед строгим
учителем. «Могу себе представить, как повела бы себя Светка, если бы ей
понравился этот детектив», – подумала Настя и, подчиняясь внезапному
импульсу, спросила:
– А вы уже виделись с моей подругой Светланой?
– Виделся, – с невозмутимым видом ответил Стас.
– Она пыталась вас очаровать?
Вопрос вылетел из Насти совершенно неожиданно. Она даже не
сразу поняла, о чем, собственно, спросила. А когда поняла, начала краснеть.
– Ей было не до этого, – с деланным безразличием
пожал плечами Стас. – Она пребывала в шоке от той информации, которую я ей
сообщил.
– От какой информации? – пунцовая Настя тут же
забыла про свое смущение.
– Надеюсь, вы примете все гораздо спокойнее. Вы ведь
хорошо знаете первого мужа Светланы – Степана Фокина?
– Да, конечно. Когда они поженились, у нас была одна
компания.
– А ваш первый жених, Юрий Торопцев был знаком с
Фокиным?
– Нет, Светлана вышла замуж за Степана через год после
Юриной гибели.
– Ладно, это выяснили. Так вот… Вы хорошо сидите?
Степан Фокин является прямым наследником ротмистра Дмитрия Шестакова.
– Что-о?! Степа? Фокин?
Настя раскрыла рот и уставилась на Стаса округлившимися
глазами. Он пристально наблюдал за ее лицом, особенно за губами. Они были
сухими, но казались при этом очень нежными.
