– Вы хотите сказать, – подхватил ее мысль
Таганов, – что некая женщина решила обзавестись оружием. Оружие в наши дни
можно вытащить у какого-нибудь подходящего мужчины. Она выбрала Воробьева и
стала подбивать под него клинья. Это свидание в гостинице она сама
спровоцировала, причем с единственной целью – достать пистолет. Не так ли?
– Именно так! – кивнула Вероника Матвеевна. –
И из этого можно сделать очень важный вывод…
– Если эта женщина выбрала Воробьева из своего
окружения, у нас есть шанс ее высчитать, – перебил Пучков.
– Если эта женщина выбрала Воробьева из своего
окружения, – подал голос Стас, – то у нас есть шанс получить на руки
труп Воробьева.
– За домом следят, – неуверенно заметил
шеф. – Мне докладывают постоянно.
– Погляди, который час, – вмешался Таганов. –
Даже самые пылкие любовники уже должны были слегка поостыть.
– Или проголодаться, – добавила Вероника Матвеевна
с тревогой в голосе.
– Нет, ну вы что, ребята, не гоните волну, –
сказал Стас. – Что с ними могло случиться?
– Вероника, возьмите телефон, – распорядился
Пучков и добавил: – Дайте ей номер квартиры в Тушине.
Веронике Матвеевне тут же сунули в руку бумажку с номером, и
она, поглядывая на Стаса, принялась старательно нажимать на кнопки.
– Длинные гудки, – сообщила она через несколько
минут, хотя все и так поняли, что к телефону никто не подходит.
– Это еще ни о чем не говорит, – попытался
успокоить всех Таганов. – Они могли просто отключить телефон. Или не хотят
подходить. В конце концов, у парочки неделовое настроение.
– Действительно, – пробормотал Пучков. – И
все-таки мне как-то неспокойно. Думаю, стоит поехать туда. Если все нормально,
мы разъединим любовничков и устроим наконец показательный допрос. Стас займется
обработкой своей жены, а мы насядем на Воробьева. Будет весело.
* * *
Но веселья не получилось. Приехав в Тушино и переговорив с
теми, кто вел наружное наблюдение, трое мужчин поднялись по лестнице к квартире
Воробьева.
– Странный запах, – повел носом Таганов. – Не
из-под нашей ли двери?
– Газ! – воскликнул Стас. – Опять! Как в тот
раз с Анастасией.
Пучков позвонил в милицию, а Стас с Тагановым, упросив
соседей с верхнего этажа открыть дверь, попытались проникнуть на балкон Воробьева
с помощью ловких рук и крепких ругательств. Пока они демонстрировали чудеса
эквилибристики, подъехал наряд. Дверь взломали.
Воробьев и Вика лежали в постели под желтым шелковым
покрывалом. Стас успел заметить только коротко стриженную головку жены – его
тут же выдворили из квартиры.
– Они задохнулись, – сказал Пучков, хотя это было
ясно и так.
Обстановка на кухне в деталях повторяла ту, которую Стас уже
видел у Анастасии. Покрытая густой коричневой жижей турка, сбежавший кофе,
заливший конфорку, открытая пачка кофе на разделочном столе. Только кофе был
другого сорта. Ошеломленного Стаса с трудом свели вниз по лестнице. Ноги у него
словно одеревенели и почему-то перестали сгибаться в коленях.
– Вика не пьет кофе, она его терпеть не может, –
объяснял он Таганову, который со страдальческим лицом поддерживал его под
локоть.
На улице было холодно. В ярко-голубом небе рядом с
ослепительным солнечным диском неподвижно висело большое пышное облако. Стас
поглядел вверх, зажмурился и прошел прямо по луже, с хрустом круша хрупкий лед
высокими ботинками. Внутри у него было до странности пусто. Мельком увиденная
наверху картина рождала лишь какое-то тревожное чувство, которое едва ли можно
было назвать болью.
– Не может быть, – сказал он, растирая окоченевшие
руки и принимаясь расхаживать по тротуару возле подъезда. – За ними же
следили. Как так получилось?
Таганов, ходивший рядом как привязанный, все время повторял:
– Стас, тебе не в чем себя упрекнуть.
– Я должен был догадаться! Ведь когда я вам рассказывал
о своих подозрениях, я сам пришел к выводу, что Воробьева могут убить. Почему
же я ничего не предпринял раньше? До того, как высказался…
Истина еще не дошла до его сознания. Пока что он воспринимал
смерть жены как трагическую случайность в ходе следствия. Он еще не привык к
мысли, что Вика никогда не вернется со своих веселых «каникул».
– Она такая дурочка! – в растерянности говорил он
Таганову. – Уверен, ей просто заморочили голову. Если она вообще виновата
и знала хоть что-нибудь. А скорее всего Вику убили просто заодно с Воробьевым.
– Почему? Если, например, она узнала, кто такая вторая
любовница Воробьева, то тоже попала в категорию неудобных свидетелей.
– Убито слишком много людей! Слишком много, –
говорил Стас, раздирая упаковку сигаретной пачки и отбрасывая ее прямо на
Таганова, которого он, кажется, даже не замечал. Создавалось впечатление, что
он беседует сам с собой. – Что может потянуть за собой столько убийств?
Только потрясающая жестокость или потрясающая трусость.
– Убийца закусил удила. Он идет по трупам к цели,
которой, кажется, уже не существует. Чем сильнее его желание, чтобы его
оставили в покое, тем больше следов он оставляет после себя. Мы его найдем
очень скоро, Стас.
– Надо охранять Анастасию, – встрепенулся
тот. – Надо послать на улицу Яблочкова людей. – Он схватил Таганова
за руку. – Как ты думаешь, Пучков согласится потратиться?
– Конечно, согласится. Ведь Руслан Фадеев жив,
по-прежнему кредитоспособен и по-прежнему напуган до смерти.
Появившийся Пучков, словно прочитав их мысли, сказал:
– Я отправил людей охранять Фадеева и Шорохову. Дело
зашло слишком далеко. Мы сидим в глубокой луже, ребята.
Шеф похлопал Стаса по плечу и, пробормотав «сочувствую»,
начал заталкивать его в машину.
– Я сам поведу, – говорил он, пристегивая Стаса
ремнем. – Поедем в офис, там решим, что делать. Показания, протоколы – все
это потом, позже. Сейчас надо как-то изловчиться и понять, какая сволочь все
это проделывает.
Оповещенная по телефону о случившемся, Вероника Матвеевна
плакала. Она кинулась к Стасу, как только он вошел в офис, и разрыдалась уже в
голос.
– Прости меня, Стасик, – причитала она, – я
оказалась такой свиньей! Мне так жаль твою жену! Прости…
Стас машинально похлопывал ее по спине и судорожно
сглатывал. Наконец-то он почувствовал боль, настоящую боль. Стас прислушивался
к своим ощущениям. Преобладало чувство вины и какой-то странной обиды на
судьбу.
– Я так хотел от нее избавиться. – Стас сморгнул
непрошеные слезы. – Даже вы все это поняли. Вот она и умерла.
– Стас, ее убили, – жестко сказал Пучков. –
Убийство не имеет ничего общего с твоими тайными мыслями.
