— Тебе. А ты пообещаешь, что больше не будешь плакать.
— Что? Что происходит?
Встав на носочки, правитель Рассветного леса выглядывал из-за спин охранников, вытянув шею. Сильный ветер, дующий навстречу, заставлял щурить глаза.
— Гу-гу-гу-гу-гу-у-у…
Низкий рокот прокатился по зданию, заставив задрожать стены и пол.
— Пропустите!
Эльфы обернулись на знакомый голос и, увидев, кто требует прохода, расступились в стороны.
— Что… Амали!
Посредине террасы, по разные стороны фонтана, друг напротив друга в воздухе висели два тела. Маленькая девочка и девушка с золотыми волосами.
— Гррррр…
В лицо толкнуло воздухом.
— Амалира! Эриэлла! Что случилось?
Внезапно тела пришли в движение, начав медленно кружиться вокруг фонтана, оставаясь друг напротив друга.
— Амалира!
Вращение начало ускоряться. Вновь раздался глухой рокот. Ветер, дующий от центра фонтана, усилился.
— Амалира!
Эриэлла и Амали все быстрее и быстрее вращались вокруг невидимой оси.
— Фах!
Три толстые фиолетовые молнии, извиваясь, словно змеи, вырвались из груди Эриэллы и вонзились Амали в лоб и плечи.
— А-а-а! — тонким голосом закричала девочка, выгибаясь спиной назад. — А-а-а!
Скорость вращения возросла еще больше, а на террасе как-то потемнело.
— А-а-а!
Что-то капнуло на лицо. Правитель, хлопнув, провел ладонью по своей щеке.
Кровь! Он потрясенно уставился на красный след, размазанный по пальцам.
— А-а-а!
Амалиру выгнуло назад еще сильнее.
— А-а-а!
Отец безумными глазами взглянул на ее выгнутое дугой тело, потом на кровь на своей руке и на фиолетовые извивающиеся змеи, протянувшиеся к крылатой, кружащейся в воздухе в облаке злотых волос.
— А-а-а!
Непрекращающийся тонкий крик дочери сверлил мозг, требуя одного: «Помоги! Защити!»
— Дай! — Правитель обеими руками вцепился в лук ближайшего эльфа, сдирая его с плеча.
— Стрелу!
Широко расставив ноги, он растянул тетиву и на мгновение замер, ловя цель.
Пах — с глубоким хлопком крылатая распахнула крылья.
Пах, отозвавшись эхом, раскрылись крылья за спиной у Амалиры.
Тынь — тенькнула тетива, отправляя стрелу в полет.
Мгновение — и она вонзилась Эриэлле в правое плечо. Удар стрелы, пущенной из длинного эльфийского лука, перекинул ее через себя. Ноги взлетели выше головы, и она, кувыркнувшись, отлетела назад, глухим мешком плюхнувшись в угол. Правое крыло накрыло ее с головой, пряча под собой тело.
Тишина… Вновь стало светло.
— Папа!
Мелко трепеща небольшими крылышками, под потолком террасы висела Амали.
— Папа!
Правитель леса, с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами, несколько секунд смотрел на дочь. Затем он перевел взгляд на раскрытое крыло, без движения лежавшее у стены. Затем вновь на дочь. Снова на крыло…
Тишина. Только частые звуки взмахов крыльев Амали.
Внезапно золотое крыло, прикрывавшее вестницу, дрогнуло. Раздался шипящий звук боли, и крыло, хлопнув, упало обратно. Эриэлла, упираясь левой рукой в пол, начала вставать с каменного пола. С трудом поднявшись на подгибающихся ногах, она попыталась выпрямиться, но ее мотнуло в сторону, ударив плечом о стену.
Снова зашипев от боли, она бросила взгляд на торчащую из правого плеча стрелу и начала поднимать голову. Медленно и неотвратимо… Внезапно вокруг нее появилось разреженное облако мрака, которое начало сгущаться, превращаясь в черные ленты, змеями закружившиеся вокруг тела. Эриэлла подняла голову и молча уставилась на правителя с луком в руках. Мертвое, без кровинки лицо. Залитые непроницаемой чернотой, смотрящие без всякого выражения глаза… Поднявшиеся облаком вверх волосы, ставшие абсолютно белыми. Темные ленты кружили вокруг Эриэллы, стремительно сжимаясь в полупрозрачный кокон.
— Нет!
Амали сорвалась из-под потолка и, спикировав, замерла в воздухе перед Эриэллой, закрывая собой отца и эльфов-охранников. Из ее носа, на губу, бежали две дорожки крови.
— Нет! Нет! Не надо!
Крылатая, похоже, не слышала. Она смотрела все так же на Амалиру, не обращая внимания на ее отчаянные крики.
— Эриэлла! Нет! Не надо! Пожалуйста-а-а!
Бездна черных глаз чуть повернулась, фокусируясь на источнике шума. На мелко-мелко мельтешащих в воздухе крыльях… розовых крыльях!
Секунда, другая, и по мертвому лицу пробежало что-то похожее на улыбку или усмешку. Глаза вновь смотрели на Амали.
— Шахесссахааа… — длинно выдохнула сквозь зубы Эриэлла, смеживая веки и опуская голову.
— Ах!
Солнечный свет обрушился внутрь террасы. Крыши нет. Только облако мелких черных песчинок, клубясь, рассеивалось в голубом небе, практически невидимое в лучах яркого солнца.
— Шшааллллла…
Воздушный вихрь, выдирая кусты, корчуя деревья, пронесся от террасы вглубь парка.
— Шшааа…
Еще один вихрь, с треском ломая стволы, пролетел по следу первого.
— Шшааа… Шшааа… Шшааа… Шшааа…
Вихрь за вихрем, ревя, несутся по парку, ломая и расшвыривая ветки и деревья, вздымая в воздух тучи пыли и комья земли.
— Шшааа…
Последний ураган прошелся по красной перепаханной земле, на которой не было уже ни травинки, и тьма вокруг Эриэллы рассеялась. Краски вновь вернулись ей на лицо, а в открывшиеся глаза — их прежняя яркая зелень. Упавшие на плечи волосы, висевшие до этого белой паутиной в воздухе, вновь налились золотом.
— Уйди! — сделала она шаг к Амали, отодвигая ее левой рукой в сторону, и качающейся походкой направилась к выходу. Правое крыло волочилось по земле. Из-под стрелы, вонзившейся в плечо, на золотые перья текла кровь, капая на пол.
— Прочь! — со злостью в голосе зашипела она на окаменевших эльфов, преграждающих ей путь. Те, выйдя из ступора, шарахнулись в стороны, словно рыбки от сунутой в воду руки. Волоча за собой крыло, Эриэлла прошла мимо них и вышла за дверь.
— Как ты мог! Как ты мог!
Таурэтари, вцепившись в отвороты камзола так, что побелели костяшки пальцев, трясла своего внука.
— Как ты посмел поднять на нее руку?!
Правитель мотался в ее руках так, словно у него в теле пропали все кости. Голова поочередно падала то на левое, то на правое плечо.
