Король спустился на одну ступеньку вниз, и трое склонились перед ним. В зал вошли еще два их соотечественника в сопровождении красивой черноволосой девушки.
– Посол Северной Короны Релианор, виконт Сенхир, с супругой! – продолжил церемониймейстер. – Солерейн, маркиз Нари!
Следом он объявил еще нескольких северян, но генерал не обратил внимания, внимательно изучая княжескую семью. Во всем происходящем чудилось что-то странное. Почему, например, князь младше княжича по возрасту? Хотя кто знает, какие у них там обычаи. Потом Эштан заметил, как король поглядывает на северную княжну, и старик эти взгляды сразу понял – девушка Лартину явно нравится. Не видит ли он перед собой будущую королеву? Если да, то становится ясным возрождение княжества. Судя по перешептыванию аристократов, такой вывод сделал не только герцог ло’Сайди. Старик подосадовал про себя, что Лартин не смог утаить свои симпатии. Это какие же интриги начнутся!
Тем временем первые трое северян встали по правую руку от короля возле ступеней трона, остальные отошли в сторону.
Пока генерал размышлял, король встал и обвел зал требовательным взглядом. Собравшиеся стихли, уставившись на него.
– Дамы и господа! – заговорил его величество, почему-то используя редкое обращение, а не привычное «нори». – Мы собрали вас затем, чтобы объявить наше решение народу Игмалиона в вашем лице.
Королевское «мы» заставило большинство аристократов поежиться. Лартин еще ни разу его не употреблял, а значит, решение действительно крайне важное и касающееся всех.
– Мы решили восстановить в составе королевства Игмалион княжество Дойн, – он приподнял скипетр, – в которое войдет вся территория Дорского полуострова, Леарский архипелаг и все острова в двухсотмильной зоне. Княжество получает значительную автономию, в том числе: право присвоения дворянских титулов; право на собственные суд и стражу; право на введение местных законов, не противоречащих законам королевства; право на сбор налогов. Во главе княжества становится князь Энелион из рода Ин Дари; власть будет передаваться согласно законам и обычаям княжества.
Немного помолчав, Лартин снова обвел взглядом зал и припечатал:
– Решение принято и утверждено! Князь, я жду вас!
Молодой беловолосый северянин в едва заметно светящейся серебряной диадеме, светлом костюме и синем плаще вышел вперед и опустился перед королем на одно колено, его движения были на удивление грациозны. Лартин обнажил меч и, произнеся церемониальную формулу возведения в герцогское достоинство, дотронулся кончиком меча сперва до левого, а затем до правого плеча князя.
– Да благословят вас боги! – произнес король, сверля его глазами. – Служите своему народу честно и преданно!
– Клянусь хранить свою землю и свой народ от любого зла! – склонил голову Ин Дари. – Клянусь от имени княжества Дойн служить Игмалиону верой и правдой!
По залу словно прокатилось что-то невидимое, заставив многих поежиться и оглянуться в попытке понять, что это было.
– Я принимаю ваши клятвы! – загремел голос Лартина. – Да будет так!
Юноша слитным движением поднялся с колена и развернулся лицом к залу, встав во весь рост и слегка разведя руки. В этот момент показалось, что он стал выше, и диадема на его голове засияла ослепительно-белым светом, но это продолжалось лишь мгновение, а затем король снова посмотрел в зал и потребовал:
– Приветствуйте князя Энелиона!
Аристократы зашумели и принялись поздравлять нового правителя огромной провинции. У многих на лицах читалась зависть, они и сами не прочь были получить «в кормление» целую провинцию, и не понимали, за какие заслуги столь роскошная кормушка досталась непонятным северянам. Генерал криво усмехнулся, он каким-то образом понял, что сегодня здесь произошло нечто большее, чем назначение нового губернатора. А вот что именно – надо будет выяснить. Но что это «нечто» связано с магией, генерал понял по заинтересованному виду Эдны.
– Оба молодых человека из княжеского дома – истинные маги, – пряча улыбку, шепнула ему ведающая. – Они еще и не то могут.
Она-то ясно видела, какие вихри энергии играли вокруг троицы Ин Дари, с самого момента их появления в зале. Непонятно только, зачем они демонстрировали это, хотя древние традиции княжества не были известны никому, кроме самих северян. Однако случившееся после присяги озадачило даже ее: в ответ на белый луч из диадемы князя сверху на него полился поток такой же энергии и, пройдя сквозь юношу, ушел в землю, давая ей силы и пробуждая жизнь. И вспыхнувший синим огнем на груди нового князя королевский топаз, Зеркало Пророчеств, Эдна тоже узнала. Выходит, Элвио наконец нашел истинного мага, которому должен был передать древний артефакт. Что-то вновь изменилось в мире, вот только ведающая не успела до конца осознать суть этих перемен, кроме того, что они к лучшему.
Прошедший прием оказался довольно утомительным, особенно для непривычного к таким мероприятиям Энелиона. Он расслабленно откинулся в мягком кресле и не спеша потягивал сок из стакана, искоса поглядывая на собравшихся. Лартин сочувственно посмотрел на него – как бы он сам хотел избавиться от всех этих официальных приемов, от необходимости вежливо улыбаться неприятным тебе людям, но выбора не было.
После того как разошлись гости, приглашенные только ради официального протокола, как-то само собой получилось, что в зале задержались те, с кем молодому королю было бы интересно пообщаться в неформальной обстановке. Лартин, сам до конца не понимая почему, пригласил оставшихся попить сехлита с пирожными в малом зале приемов. Среди приглашенных оказались почти все северяне, Нир и Халег, к которым присоединился Арен. Пришла Телия со своей фрейлиной Альной, там же возникли из воздуха Кенрик с Эльнаром, которые с чего-то решили, что должен состояться важный разговор. Затем неуверенной тенью в зал проскользнул некромант и сразу отошел к стене, стараясь не привлекать к себе внимания. Последними появились Релианор с Лорной и Ралией.
– Скажите, княжна, – обратился Лартин к Лиерии, – а во дворце вашего отца приемы были такими же скучными?
– В том возрасте меня приемы не интересовали, – мягко улыбнулась она непосредственности короля. – Я предпочитала играть с другими детьми.
– По-разному, – вступил в разговор Мелианор. – В зависимости от повода.
– Да я не о том. – Лартин огляделся, как шкодливый мальчишка оглядывается в поисках строгого воспитателя. – У вас при дворе таких же… э-э-э… отличающихся «умом» господ тоже хватало?
– Не без того, – ухмыльнулся княжич. – Не всем дано.
– Если бы только они не рвались так к должностям, – тяжело вздохнул король. – А к какому делу ни приставишь – все развалят. Есть, конечно, дельные люди, но их маловато.
Лиерия не менее тяжело вздохнула, вспомнив свою попытку создания княжеского совета в изгнании и собравшихся там особо «одаренных» личностей, из-за которых в проект договора пришлось вписать несколько совершенно идиотских пунктов. Слава Высшим, что король их не принял, а то бы княжеская семья стала посмешищем.
