– Куда?
– Не знаю, это ты любитель побегать по ночным улочкам за странными людьми, – беззлобно улыбнулся мой приятель. За месяц он отъелся, и лицо его стало чуточку шире. – Ну так что, поговорим?
– Думаешь, он станет с нами разговаривать?
– Почему нет? Ты же помнишь, как он у нас компас отобрал. Ну, тогда. Помнишь?
– Может быть, он передумал? Столько всего случилось, корабля больше нет.
– Тем более нужно поговорить, Эд! Я извелся весь! У нас хватит монет, чтобы прибиться к кому-нибудь из гильдейских кораблей пассажирами. Там всем будет наплевать, что у тебя под одеждой, – с намеком на свою татуировку проговорил Фарри. – Нужно что-то делать! Ты вон уже можешь ходить! Еще неделя-другая – и отправимся в поход! Даже если Мертвец передумал, мы ведь и сами сможем! У нас такие деньжищи, Эд! Просто нужно начать, а дальше пойдет само!
Я кивнул:
– Идем!
Подниматься по гудящей металлическими ступенями лестнице оказалось сложнее, чем я думал. Если уж спуск был непростым, то подъем… Мертвец жил на втором этаже, но уже где-то на половине пролета я остановился, переводя дух и вцепившись в крепкие поручни. В животе заныло, на лбу выступил холодный пот. Болезненная слабость злила и обижала меня. Так хотелось стать тем, кем я был раньше. Полноценным, сильным. И чтобы не болел живот.
Внизу, в пустом зале трактира, освещенном десятком бирюзовых шаманских фонарей, прошла служанка, убирая посуду с нашего стола. Я опять вспомнил о той красавице изо «Льда и Пламени». Бардер отставил в сторону инструмент и теперь держал на коленях горшочек, из которого вылавливал куски вареного мяса.
Фарри терпеливо ждал, пока я приду в себя. Он заботливо придерживал меня за левый локоть.
– Ненавижу Эльма, – с сипом вырвалось из груди.
– Ему больше досталось, – хмыкнул мой друг.
– Он точно мертв?
– Мертвее не бывает, Эд. Я проверил.
– А Зиан?
– Три Гвоздя сжег его труп, все в порядке. Ну, ты как?
Собравшись с силами, цепляясь за отполированные и темные от времени перила, я двинулся на штурм лестницы.
Мертвец открыл нам не сразу. Фарри несколько раз постучал, и от его азарта с каждым стуком отваливались целые куски, обнажая расстроенную душу. Но наконец дверь отворилась. Первый помощник равнодушно посмотрел на нас:
– Что?
За его спиной царила тьма. Первый помощник выбрал себе комнату без окна и, видимо, даже не зажигал лампадки. От фонаря в коридоре свет падал на скомканную простыню на кровати Мертвеца.
– Я бы хотел поговорить, – произнес я.
– Зачем?
Сердце замерло. Неужели он передумал? Неужели единственный человек, заинтересованный в судьбе компаса и способный нам помочь, передумал?
– Компас, – сказал я.
Мертвец кивнул.
– Заходите, – безразлично промолвил он и пропустил нас внутрь.
Мы вошли в комнату, ощущая, что здесь прохладнее, чем в коридоре. Первый помощник безмолвно зажег лампадку, закрыл дверь и водрузил светильник на небольшой столик у печи. Здесь было тесно, очень тесно после «лазарета». Кровать у стены, упирающаяся в противоположные края комнатки. Печка и столик у изголовья. Шкафчик над койкой. Робкий огонек лишь обозначал скромное убранство, выдергивая его из объятий темноты.
– Садись. – Мертвец сдернул с кровати одеяло, повернулся боком, чтобы не задеть кого-то из нас, и протиснулся в угол. Я устроился на жесткой койке, наблюдая за тем, как мужчина достает из темноты складной металлический стул.
Некоторое время мы трое молчали. Я надеялся, что Мертвец начнет первым. Фарри ждал, что заговорю либо я, либо первый помощник. А сам пират… Светлый бог, знать бы, о чем он думает! Во мне назревала речь, которую я много раз проговаривал, пока смотрел в окно своей комнаты и думал о будущем. Слова, что были подобраны, придуманы, перепутались между собой и частично вылетели из головы. От этого на душе стало совсем мерзко.
«Ты сам не знаешь, чего хочешь».
– Я вижу, что ты идешь на поправку, – нарушил тишину Мертвец.
– Вы не передумали? Мы собираемся через пару недель купить местечко на каком-нибудь из ледоходов гильдии, – выпалил я и почувствовал себя увереннее. За моими плечами словно выросли крылья.
– Конечно, может быть, придется подождать корабль, но я смогу договориться! – тут же поддержал меня Фарри.
Мертвец с непроницаемым лицом посмотрел сначала на меня, потом на Фарри.
– Мы сидим в Приюте, ожидая, когда Торос и юнга смогут продолжить путешествие. Кван заверил меня, что тряски на лайаре едва не хватило, чтобы добить вас обоих, – холодно заметил он. – Поэтому я спрашиваю – что это за «мы»? И куда это «мы» собираемся?
– Я подумал, может быть, вы передумали. – Крылья мигом опали.
– Передумал? – не понял Мертвец, и тут в его голос проникли эмоции. – Передумал?! После всего, что пришлось сделать, – передумал?! Ты в своем уме, щенок?
Он вздрогнул, выпрямился и продолжил уже как прежний человек-лед:
– Я договорился о продаже «Звездочки». Гильдейские заберут ее за полцены, но это тоже очень неплохие деньги. В моих планах отправиться в Содружество, как только Кван разрешит вас перевозить. Шона я заберу с собой, в блуждающих городах есть заведения, где ему могут помочь. На общем совете команда решила, что последует за мной. Неприкасаемые тоже. Буран сказал, что контракт с капитаном перешел ко мне, и теперь они меня охраняют. Юнги же сообщают, что я передумал. Что они собираются искать корабль, будто бы столь же важны для нашей миссии, как старина Айз.
Мертвец говорил как обычно, без чувств и эмоций, словно зачитывал из книги совершенно неинтересный ему текст. Глаза моряка поблескивали от огонька лампадки, и тень обостряла нос пирата, раскрашивала грубое лицо зловещими красками.
Я чувствовал на сердце вспышку его злости.
– Простите, мастер Мертвец. – Мне стало стыдно. Они ведь действительно могли продолжить жить дальше без меня. Первый помощник и вовсе мог прикончить нас обоих ради компаса.
Корсар отстраненно кивнул, словно подтверждая мои мысли. Я подобрался, не сводя с него взгляда.
«Драный демон, что же за мысли у тебя, Эд. Ты стал совсем дурным человеком».
– Как мы найдем Добрых? – спросил Фарри. Он сел на кровать рядом со мной и не сводил с Мертвеца любопытного взгляда. Мой друг даже виду не подал, что его как-то задели слова первого помощника.
– Еще не знаю. Прошло много лет с тех пор, как я видел кого-то из них. Не рассчитывайте на… на них. Добрые уже не те, что были когда-то раньше. Черные капитаны выбили очень многих, а те, кто уцелел… Эти чаще заняты высокомерным недоверием друг к другу, чем какими-то полезными делами.
