Говорят, люди порой инстинктивно чувствуют собственную смерть. Так ли это? Не знаю, может быть. Конкретно этот индивидуум, очевидно, что-то такое все же почувствовал, но, вместо того чтобы попытаться защититься или еще как-то побороться за свою драгоценную жизнь, он лишь заверещал и задергал ногами, пытаясь вжаться в стену надстройки, возле которой сидел. Дурак. Имел храбрость напасть — имей мужество встретить судьбу. Я коротким движением ткнул его ножом между ребер и успел отдернуть руку до того, как кровь брызнула мне на пальцы. Аккуратно сполоснул нож остатками воды, вытер его об одежду уже не подающего жизни матроса и сунул на место, в спрятанные в рукаве ножны. Поднял глаза и наткнулся на осуждающий взгляд Эллины. Наверное, резать пленных по ее понятиям было не комильфо… Впрочем, она ничего не сказала — видимо, правильно оценила особенности момента.
— Ну что, делаем ноги?
Девушка поняла идиому сразу. Впрочем, может, и знала ее до того — как я заметил уже давно, сейчас бродило немало слов и выражений, принесенных мной из родного мира. В основном, конечно, неприличных, но и, скажем, технических терминов среди них хватало. Так что, не теряя даром времени, она отправилась в каюту за вещами, а я занялся транспортом.
К счастью, спуском шлюпки начали заниматься еще до того, как я вышел из каюты, и теперь она висела на талях всего-то в полуметре над водой. Конечно, раньше я шлюпок не спускал, но видел, как в этом мире занимаются подобным другие люди. Не знаю, как у нас, а здесь система, с помощью которой производился спуск, представляла собой простейший полиспаст, разобраться в котором было несложно. Шлюпка закачалась на легких волнах как раз тому моменту, как Эллина, пыхтя, выползла из каюты, волоча наши шмотки. Лично я рассчитывал, что она их всего лишь сложит, но явно недооценил девушку — она справилась с этим в кратчайшие сроки и поволокла наверх. Причем я был убежден, что уж переноской тяжестей заниматься придется мне, но, как оказалось, у моей спутницы было другое мнение на этот счет. А вот на кой хрен она потащила все сразу, для меня так и осталось загадкой. Впрочем, это были уже только ее проблемы.
Больше всего времени мы потратили на то, чтобы переправить эти самые вещи в шлюпку — вначале Эллина с кошачьей ловкостью спустилась вниз по штормтрапу, а потом я на веревке опустил их ей. Сложность была в том, что шлюпка несильно, но раскачивалась и я попросту боялся смахнуть девушку в воду. Однако обошлось без эксцессов, а потом я потратил еще минут десять на то, чтобы замести следы.
Для этого мне пришлось спуститься в крюйт-камеру. М-да… Жалкое было зрелище. Два бочонка с порохом — и все. Пожалуй, я вчера был оптимистичен по поводу возможности долгого боя. Однако для моей цели так было даже лучше. Без особых усилий я выволок порох на палубу, а потом, вскрыв оба бочонка, рассыпал по ней их содержимое. Спустился в шлюпку, а когда мы немного отплыли, забросил на палубу горящий факел.
Одним из самых распространенных заблуждений является убежденность многих людей в том, что порох взрывается. Чепуха. Порох, во всяком случае дымный, классический, представляющий собой, по сути, механическую смесь серы, селитры и угля, сам по себе не взрывоопасен. Он просто очень интенсивно горит, выделяя огромное количество тепла, а взрыв происходит лишь в замкнутом пространстве. Сейчас таковым и не пахло, поэтому рассыпанный порох всего лишь загорелся, причем весь и сразу. Пламя встало до небес, и буквально через минуту «Морской конь» превратился в огромный костер. И почти сразу до нас донесся жуткий вой.
— Кто это? — Эллина удивленно и немного испуганно поглядела на меня.
— Капитан этой посудины, — пожал я плечами. — Он был еще жив, хотя и без сознания. Честно говоря, я просто забыл его добить.
— А…
— Плевать. Из-за этой неблагодарной твари я возвращаться не собираюсь. Он получил по заслугам, и все, кто погиб сегодня, в конечном счете на его совести. Точнее, на его жадности, и будем считать, что мы ему просто выдали премиальные.
Не обращая внимания на то, что девушка явно хотела возразить, я налег на весла, и шлюпка бодро двинулась к берегу. Спустя несколько минут днище заскрежетало по мелкой гальке, и я, стараясь не набрать воды в сапоги, вылез, чтобы подтащить ее к берегу. Зря, правда, осторожничал — буквально через два шага ухнул в яму, которую в тени скал да под толщей воды сложно было различить, так что на берег выбрался мокрый по пояс, но вещи все же остались сухими, да и спутница моя тоже. Это радовало — за себя я не боялся, почти сразу высушив одежду и обувь соответствующим заклинанием, а вот если она, к примеру, собьет ноги в мокрой обуви, будет намного хуже. Глядишь, еще и на себе тащить придется, а подобное было противно моей натуре — альтруизмом по отношению к случайным в общем-то знакомым я не страдал принципиально.
Очень хорошо, что имелась контрабандистская тропа — эти темные личности отличаются крайней обстоятельностью. Неудивительно, ведь от того, насколько они предусмотрительны и аккуратны, порой зависит их жизнь. Результат соответствующий — тропа, с одной стороны, очень неплохо скрыта от посторонних глаз. Даже точно зная, где она, я потратил несколько минут на ее поиски и… не нашел. Нашла Эллина — у наемницы, хоть и молодой, кое на что глаз оказался куда более наметан. С другой же стороны, идти по этой тропе было удобно — явно не одно поколение контрабандистов пользовалось этой дорогой, и они, естественно, постарались сделать ее максимально удобной. Не для дяди старались, для себя.
Других путей в бухту, собственно, и не было — разве что по скалам лезть. Альпинизм же никогда не был моим увлечением, попадая под мое убеждение, что в горы ползут слабые. Нет, другим-то они кажутся крутыми, но, по моему глубокому убеждению, на самом деле в большинстве своем это нерешительные, не состоявшиеся в жизни люди, которые рвутся доказать всему миру, и в первую очередь самим себе, что они чего-то стоят и могут такое, о чем тем, кто остался внизу, даже подумать страшно. Не знаю, может быть, я и не прав, конечно, но все же подозреваю, именно так дело и обстоит. Просто знаком с несколькими — и все они попадают под это определение. Кое-кому, надо сказать, альпинизм и впрямь идет на пользу, заставляя поверить в свои силы, некоторые становятся адреналиновыми наркоманами, а встречаются такие экземпляры, что и вовсе преисполняются презрением ко всем неальпинистам. Вот только изначально если и не все, то подавляющее большинство были именно слабыми, но желающими стать выше других людьми. А я слабым никогда не был. Разве что в тот приснопамятный запой… Но ведь нельзя быть сильным во всем, правда?
В общем, лезть на скалы мне абсолютно не хотелось, и дорога, проложенная поклонниками незаконного товарооборота, была как нельзя кстати. Не прошло и получаса, а мы уже стояли наверху, в километре от бухты, на краю самой обычной дороги, которой, судя по глубоким колеям, активно пользовались. Правда, сейчас на ней я не наблюдал ни карет, ни телег, однако всему свое время. Да и потом, какое-то расстояние можно и пешком пройти — чай, не рассыплемся, даже с грузом.
Увы, то ли день был неудачный, то ли еще что, но к тому моменту, как начало смеркаться, город на горизонте еще не появился, хотя дорога однозначно шла к нему. И что интересно, никого не дороге тоже не наблюдалось. Зато чуть в стороне от нее виднелись рощицы кипарисов и еще каких-то деревьев, пониже и лиственных. Я не ботаник, названий не знаю, однако само по себе наличие уютной рощи было очень неплохо — ночевать-то все равно надо, а под деревьями это делать как-то приятнее, чем под открытым небом. Тем более что и сушняка для костра на опушке море, а немногочисленные комары все равно не рискуют приблизиться, напуганные привезенным из моего мира убойной силы репеллентом.
