— Милорд! Вы живы?
Я обернулся и увидел совсем рядом с собой людей. Магов, всех четверых, и десяток солдат. Обоих командиров не было — ну да, они сидели как раз рядом со мной. Я-то рефлекторно выставил щит, помню, именно так я когда-то спасся от удара атакующего дракона, можно сказать, привычное действие, а их защитить было некому. Проклятье!
— Что это было? — спросил я. Язык с трудом ворочался от сухости во рту, и кто-то, сообразив, что мне хреново, сунул в руки фляжку с водой. Жадно выхлебав ее до последней капли, я повторил свой вопрос. На сей раз меня поняли.
Однако из сбивчивых ответов я не вынес для себя ничего нового. Вспышка, удар — и все. Никто ничего не увидел, никто ничего не понял. И я не понял. Драконы атакуют практически беззвучно, разве что можно услышать свист ветра, когда они на вас пикируют. Это, кстати, часто последнее, что слышит человек. Правда, эффект от его удара похож, но огненная полоса, остающаяся после его плевка, видна очень хорошо. Они ведь не изрыгают пламя, как принято считать, а генерируют нечто вроде плазменного сгустка с помощью магии. Точнее не знаю, не интересовался — риск в процессе получения такого знания намного превосходит сомнительные плюсы от обладания им.
Так вот, дракон атакует беззвучно, здесь же был звук. Правда, идентифицировать по-прежнему не могу. Хотя… Хотя, вероятно, и могу, потому что очень похожий результат атаки. Вот только если я прав, то страшно мне заранее.
Ночевали мы тут же, на берегу реки, разве что сместились на пару сотен метров — там нависающий над водой обрыв обеспечивал хоть какую-то защиту от чужих глаз. Костра, естественно, не зажигали — в прошлый раз удар был нанесен прямо по нему, и кто сказал, что его не повторят? Кстати, в ушах звенело у всех, да и голова болела, словно по шлему дубиной получили, так что я раздал все запасы аспирина из чудом уцелевшей аптечки. В общем, ночь была не самая лучшая, скорее наоборот.
Утром мы были злые, замерзшие и невыспавшиеся. На завтрак имелись разве что сухари с вяленым мясом. Лошади разбежались. А ведь еще предстояло хоронить погибших. Этим мы занимались первую треть дня, подручными инструментами копая в каменистом грунте неглубокую братскую могилу и укладывая в нее изувеченные до полной неузнаваемости обгоревшие тела. Кстати, что интересно, погибли они или от ударной волны, или от чудовищного, испепеляющего жара, так что версию с драконом не стоило отбрасывать без проверки. Ну а после того, как печальная, хотя и скомканная в смысле торжественности церемония завершилась, мы начали решать, что делать дальше. И вот тут мнения разделились.
Маги-теоретики все как один хотели домой. Да-да, все трое. Вчерашнее приключение разом переполнило чашу их терпения. Они и сюда-то ехали скрипя зубами, а от их жалоб на трудности пути скрипел зубами уже я. И это при том, что они были в наиболее привилегированном положении — просто слезали с лошадей, ужинали, спали, утром садились и ехали. Я, в отличие от них, хоть и был начальником экспедиции, наравне со всеми кашеварил, собирал дрова и стоял положенные часы в дозоре. И кстати, не жаловался. А эта интеллигенция местного разлива доехала сюда с относительным комфортом, а здесь, как только оказалось, что приключение и впрямь опасное, дружно запросилась домой. Честное слово, зла на них не хватало.
Кстати, Ливон, тот самый их молодой коллега, был категорически против того, чтобы отступать. Во-первых, магам был дан четкий и недвусмысленный приказ, а приказы положено выполнять, а не ссылаться на трудности. А во-вторых, просто стремно проделать такой путь лишь для того, чтобы повернуть назад, добравшись почти до его конца. Подозреваю, что, помимо прочего, им двигало неуемное любопытство. Правду говорят, что науку двигают мэнээсы, этот полезет к черту в зубы, чтобы их пересчитать, даже если начальство, страдая медвежьей болезнью, будет сидеть в кустиках, закрыв глаза, и упрямо бормотать, что этого нет, потому что этого не может быть.
Гвардейцы тоже отступать не собирались — в такой ситуации четкий и недвусмысленный приказ, который они получили, отправляясь в путь, начисто перевешивал все остальные доводы и желания. Да, им наверняка было страшно, не боятся только дураки. Однако вот сейчас дисциплина сработала ровно так, как надо. Впрочем, очень может быть, сыграло роль еще и желание поквитаться за погибших товарищей. Вполне понятный и достойный всяческого одобрения побудительный мотив — от ненависти человек зачастую может показать куда лучшие результаты, чем благодаря голому расчету.
Ну и, наконец, я. Вот уж кто-кто, а сам я отступать не собирался ни в коем случае. То, что погибли те люди, которые пришли со мной сюда, однозначно требовало мести. Плюс мне не была безразлична судьба этого мира. А главное, я вообще не привык отступать. Последнее мое отступление занесло меня в этот мир, и с тех пор я ни разу не отступал по-настоящему. Маневры совершал, да, но всегда возвращался, чтобы победить. И сейчас я намерен был идти до конца.
В общем, нашим великоученым мужам было предложено, если очень хотят, возвращаться в одиночку. Они сделали обиженные постные рожи, однако протестовать в голос не рискнули — похоже, прекрасно понимали, что дойдут в лучшем случае до первых разбойников, которые захотят поживиться. Тем более на своих двоих — далеко не то же самое, что на лошадиных четырех. Это они тоже понимали, поэтому косых взглядов и ворчания хватало, но протестовать никто не осмелился. Когда же ворчание мне окончательно надоело, я впервые с начала похода рявкнул на них по-настоящему. Да-да, я умею и орать, в том числе и на подчиненных. Правда, я редко этим пользуюсь, но уж если начал, то лучше виновным держаться от меня подальше. Результат был положительный — маги заткнулись, и пару часов их вовсе не было слышно.
Весь остаток дня мы уходили вверх по течению реки в поисках места для лагеря. Нашли, разумеется, хотя идеальным его назвать было сложно. Тем не менее здесь можно было хотя бы развести костер, не боясь быть обнаруженными с воздуха. По дороге настреляли дичи, она здесь была практически непуганой и подпускала близко, поэтому удалось вполне прилично поужинать. Ну а с утра, оставив престарелую и немощную профессуру под охраной двух солдат, получивших легкие ранения при ночной атаке, заниматься лагерем, мы выдвинулись к горам.
Разумеется, провести серьезный поиск, на который хватало и людей, и средств первоначально, сейчас было затруднительно. Наша малочисленность и отсутствие лошадей в разы снижали мобильность. Тем не менее за день удалось облазить горки вблизи лагеря и найти для него новое место. В плане удобства оно ничем в лучшую сторону не отличалось, зато было в направлении нашего поиска — не возвращаться же каждый день сюда, этак не набегаешься.
С того дня наши действия приобрели стандартный характер. Мы с утра выходили на разведку, одновременно разыскивая место для новой стоянки. Найдя, там и ночевали, чтобы с утра идти дальше, а один из солдат возвращался к прежнему лагерю, чтобы перевести оставшихся в нем на новое место. Это позволяло быстро подтягивать тылы, одновременно держа наших ученых в стороне от непосредственного фронта работ. Для их же безопасности, если вдуматься — все равно толку от них пока не было.
