- Один господин из Кардиффа. Он велел передать вам вот это... -Девушка достала изжеванный конверт и положила его на стол.
Марго вынула записку и прочла.
- Ага. Значит, ты раньше никогда этим не занималась, Джейн?
- Ни разу в жизни, мэм.
- Но ведь ты была замужем!
- Да, мэм, но было это на войне, и он был очень пьяный.
- Где теперь твой муж?
- Говорят, умер.
- Отлично, Джейн. Ты нас вполне устраиваешь. Когда ты можешь выехать?
- А когда надо?
- В Рио есть вакансия - я хочу заполнить ее к субботе. Туда едут две очень славные девочки. Хочешь с ними?
- С удовольствием, мэм.
- Тебе нужны деньги?
Пригодились бы. Я хочу немножко послать папаше. Можно?
Марго вынула из ящика несколько банкнот, пересчитала их и написала расписку.
- Подпишись вот здесь. Твой адрес у меня есть. Завтра или послезавтра тебе принесут билет. Как у тебя с платьями?
- Одно красивое, шелковое. Но оно в Кардиффе, и остальные вещи тоже. Тот господин говорил, что мне выдадут все новое.
- Правильно. Я запишу. Обычный порядок такой: наш агент выбирает платья, а потом у тебя за них вычитают из жалованья.
Миссис Граймс вышла, а на ее месте очутилась новая девушка.
К обеду Марго устала.
- Эта, слава богу, последняя, - сказала она. - Ты очень скучал, мой ангел?
- Марго, ты чудо! Вылитая римская императрица!
- А ты, наверно, мученик первых веков христианства, милый...
- Нет, почему же, - ответил Поль.
- На той стороне улицы околачивается молодой человек, весьма смахивающий на твоего друга Поттса, - сообщила Марго, подойдя к окну. - И знаешь, дорогой, он остановил бедняжку, которая только что была тут, она еще хотела взять с собой братика и дочек.
- Значит, это не Поттс, - зевнул Поль. - Одного я никак не возьму в толк, Марго: почему ты нанимала как раз тех девушек, у которых совсем нет опыта? Самым неопытным ты обещала самое большое жалованье.
- Разве? Наверно, это потому, милый, что я сегодня безумно счастлива.
В эту минуту Поля вполне удовлетворило такое объяснение, но возвращаясь к нему впоследствии, Поль вынужден был признать, что поведение Марго в гимнастическом зале никак нельзя было назвать беззаботным.
- Давай пообедаем в городе, - предложила Марго. - Мне надоело сидеть дома.
Они перешли освещенную солнцем Беркли-сквер. На крыльце стоял ливрейный лакей. По Хей-хилл протарахтела тележка шляп-ника, украшенная королевским гербом; на козлах восседал человек в фуражке с кокардой. Толстая дама, развалившаяся в старомодном открытом автомобиле, кивнула Марго; так, наверное, здоровались при дворе принца-консорта. Казалось, весь Мейфер пульсирует в такт с биением сердца мистера Арлена
[27]
.
За соседним столом в "Maison basque"
[28]
сидел Филбрик и ел горьковатую мелкую землянику, которая не стоит ни гроша в Провансе, но обходится в целое состояние на Довер-стрит.
- Что ж вы ко мне не заглядываете? - сказал он. - Я тут устроился неподалеку, в "Беттсе".
- Говорят, вы покупаете Лланабу? - спросил Поль.
- Было у меня такое намерение, - кивнул Филбрик. - Да, признаться, уж больно далеко.
- После того как вы скрылись, за вами приходили из полиции, - сообщил Поль.
- Рано или поздно они меня сцапают, - согласился Филбрик. - Но все равно - спасибо. Кстати, передайте вашей невесте, что ее тоже скоро навестит полиция, если она не будет осторожнее. Комиссия Лиги наций не дремлет.
- Не понимаю, о чем это вы! - пожал плечами Поль и вернулся за свой столик.
- Бедняга, видимо, совсем спятил, - заключила Марго, когда Поль передал ей этот разговор.
Глава 6
НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ ПЕРЕД СВАДЬБОЙ
Между тем в половине лондонских магазинов делались закупки к свадьбе. Поль просил Поттса быть шафером, но из Женевы пришел письменный отказ. В других обстоятельствах он бы удивился, но за последние две недели Поль получил такое количество писем и приглашений от незнакомцев, что единственное чувство, мешавшее Полю найти Поттсу замену, было нежелание обидеть кого-нибудь из новых, но столь милых его сердцу друзей. В конце концов он остановился на Аластере Дигби-Вейн-Трампингтоне, поскольку считал, что своим теперешним счастьем обязан в значительной мере именно ему, пусть даже косвенно. Сэр Аластер охотно согласился и занял у Поля денег на новый цилиндр, ибо старый, по его словам, куда-то запропастился.
В письме с Онслоу-сквер, которое Поль оставил без ответа, его опекун ясно давал понять, что дочь опекуна почтет личным оскорблением, подрывающим ее положение в обществе, если не окажется в числе подружек невесты.
В глазах широкой публики женитьба Поля выглядела чрезвычайно романтично. Быть может, произвели впечатление отвага и предприимчивость, с которыми Марго (это после десяти лет вдовства!) по собственному почину еще раз подвергла себя тысяче и одной муке великосветской свадьбы, а может быть, неожиданное превращение школьного учителя Поля Пеннифезера в миллионера затронуло во всех живую еще струну надежды, так что каждый, склоняясь над пишущей машинкой или гроссбухом, мог воскликнуть: "Как знать, а может, и я..." Так или иначе, среди людей попроще эта свадьба пользовалась небывалым успехом. Подстрекаемая бульварными газетами, огромная толпа поджидала новобрачных у церкви Святой Маргариты, вооруженная, как перед театральной премьерой, складными стульчиками, домашними бутербродами и спиртовками; к половине третьего, невзирая на проливной дождь, она расползлась до таких размеров, что полицейским пришлось взяться за дубинки, но все равно -многих из приглашенных чуть не задавили до полусмерти у входа в церковь, а вдоль дороги, по которой должна была проехать машина Марго, выстроились, как на похоронах, десятки заплаканных, растрепанных женщин.
Приличное общество выражало свое одобрение более сдержанно, а леди Периметр тайком вздыхала о девяностых годах: в те времена Эдуард, принц Уэльский, законодатель хорошего тона, наверняка безоговорочно осудил бы абсурдный брак Марго.
- И дернуло же Тангенса не вовремя умереть! - повторяла Леди Периметр. - Все решат, что я п о э т о м у не присутствовала на свадьбе... Впрочем, там и так никого не будет!
