— Видела? — удивилась Эса. — Как это? Я услышала предостережение, что нужно отойти от края.
— Но что-нибудь ты представила? Быть может, вспомнила? — Мири вновь постучала по камешку, напевая вслух и про себя.
— Я вспомнила тот раз, когда мы с тобой чуть не свалились со скалы, а моя мама оттянула нас от края.
— Я тоже! — торжествующе заявила Мири. — А ты что вспомнила, Фрид?
— Когда Оз вскарабкался на высокий блок в каменоломне, но потерял равновесие и упал. Я все это видела.
Мири захлопала в ладоши:
— Значит, это правда. Мне давно казалось, что язык горы действует с помощью воспоминаний. Если у двоих оно одно и то же, как у нас с Эсой, то мы представляем одну и ту же картину. Если нет — тогда язык горы вызывает похожее воспоминание.
— Наверное, поэтому жители равнин не слышат язык горы, — догадалась Бритта. — У нас нет общих воспоминаний.
— Я несколько месяцев билась над загадкой языка горы, — сказала Мири, — но так и не поняла, почему он иногда срабатывает за пределами каменоломни, а иногда нет.
Эса, прикрыв глаза ладошкой, взглянула на девушек, шагавших впереди.
— Давай подумаем об этом позже. Я умираю, как хочу орехов в меду.
Четверо подруг поспешили догнать остальных и всю дорогу домой горланили весенние песни.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Водой из ковша я тебя напою,
Неловко на пальцы воду пролью
И рядом останусь, хоть сердце в огне.
Улыбку свою ты подаришь мне?
В тот день на подходе к деревне их встречала песня. Десятки голосов выводили мелодию, а хлопки ладоней и барабанный бой отбивали такт. Девушки узнали мелодию и ритм танца под названием «Пустой бочонок» — первого танца, исполняемого на празднике весны.
— Шагайте живее, — сказала Эса. — Мы им нужны, иначе почти все парни останутся в танце без пары.
Девушки припустили бегом, и топот их ботинок по дороге напомнил грохот ночного камнепада.
— Мы здесь, мы вернулись! — закричали самые нетерпеливые.
Когда девушки приблизились к центру деревни, их приветствовали радостными криками. Люди, отбивавшие ладонями ритм танца, дружно захлопали при появлении беглянок, а родители, сестры и братья бросились их обнимать. Мири искала глазами Марду и отца и уже отчаялась их найти, как вдруг они вынырнули откуда-то из задних рядов и подбежали к ней.
Отец поднял ее в воздух и закружил, словно она так и осталась маленькой девочкой. Марда тоже была рядом, целовала ее в щеки, растирала замерзшие руки. У Мири на глаза навернулись слезы, и она уткнулась головой в грудь отцу.
— Ты здорова? — спросила Марда.
Мири кивнула, по-прежнему пряча лицо:
— Я просто очень соскучилась.
Такого хорошего праздника Мири не могла припомнить. Фрид сияла от гордости, став первой в состязании по метанию камней, — видимо, забыла, что побеждала каждый год с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. Угощение оказалось даже лучше, чем Мири описывала Бритте, а радостные возгласы не смолкали ни на секунду. Все заслуживало аплодисментов.
Отец Фрид объявил о начале танцев с ленточками, взяв аккорд на своем трехструнном инструменте, а Дотер раздала всем потрепанные красные полоски ткани, которые были старше любого живущего в деревне деда. Янс, бледный серьезный юноша, повсюду таскался за Бриттой, словно репей, приставший к шнурку. Он умолял ее подарить ему еще один танец, а потом еще один, так что целый час она делила свою ленту с Янсом, подпрыгивая, кружась и улыбаясь. Такой веселой Мири никогда ее не видела.
Мири и самой пришлось так много танцевать, что она еле дышала. Она видела, как Петер танцевал с Беной, а затем с Лианой, и уже оставила всякую надежду, как вдруг обнаружила его на другом конце своей ленты. В другой раз она принялась бы болтать, подтрунивать над ним и смеяться, но его внезапное появление ее ошеломило, и Мири засомневалась, удастся ли ей сохранить маску беззаботности. Она уставилась себе под ноги, чувствуя, что сердце бьется быстрее барабанной дроби.
Спустя какое-то время Петера больше не было видно среди танцующих. Мири ушла к отцу и, присев рядом, стала смотреть, как кружатся и скачут малыши. С наступлением ночи пришла пора историй. Деды с серьезным видом поведали, как Бог-Создатель впервые обратился к людям, затем мамаши рассказали легенду, которая начиналась словами: «Давным-давно на гору Эскель пришли бандиты».
После истории о бандитах слово взял Оз:
— А теперь давайте послушаем, что расскажут наши девушки, вернувшиеся домой.
Тогда поднялась Бена, самая старшая из учениц, и начала рассказ, в котором каждое следующее предложение доставалось другой участнице, а та сочиняла что хотела.
— Однажды лысая девушка ушла из дома, чтобы побродить по холмам, где ее никто не знал, — прокричала Бена и указала на Лиану, сидевшую у другого костра.
— Орлица по ошибке приняла ее за выпавшее из гнезда яйцо, схватила и потащила в свое гнездо, — прокричала Лиана, показывая на Фрид.
— Каменотес снял ее с орлиного гнезда, решив, что это хороший камень. — Фрид передала слово Герти.
Рассказ продолжался, каждая ученица академии придумывала что-то свое. Мири села повыше, на пятки, надеясь, что ее заметят. Но никто даже не глядел в ее сторону. Бена участвовала уже в трех раундах, и даже Бритту один раз вызвали — она придумала удачную строчку про медведя, принявшего лысую девушку за шляпку гриба. Затем Эса выкрикнула: «Последняя строка!» — и указала на Мири.
Девушка поднялась с места, не в силах скрыть улыбку:
— Лысая голова сияла, как золотая корона, поэтому странствующий принц принял ее за принцессу академии и увез в свой дворец.
Все дружно расхохотались.
Праздник постепенно стихал, семьи собирались вокруг костров, пили чай, некоторые даже с медом, и пели колыбельные. Мири обводила взглядом лица, освещенные кострами, пока не увидела Петера, который держался в тени.
После возвращения из академии она и словом с ним не перекинулась и только теперь поняла, что, наверное, выглядела недружелюбной, пока они танцевали. Хорошо бы сейчас подбежать к нему и рассказать все новости. Но она почему-то медлила, смущалась. Наконец поднялась, но в последний момент засомневалась.
«Никогда не сомневайся, если знаешь, что права, — напомнила себе Мири. — Просто действуй».
Ладошки горели огнем, но она сжала кулаки и попыталась придумать, что бы такое сказать. От отчаяния ей почему-то пришли на ум уроки по искусству беседы: «Повторяй имя собеседника. Задавай вопросы. Высказывай наблюдения, не оценку. Возвращай разговор к личности собеседника». А еще она вспомнила слова Бритты: «Если хочешь произвести хорошее впечатление, относись к людям почтительно».
— Привет, Петер, — сказала Мири, подходя к одиноко сидящему юноше. — Как дела?
