Из темноты вынырнула грузная фигура Стаса.
— Та-ак… А это еще что за фрукт?
— Он свой! — вскинулся Серега. — Честное слово!
— Елки зеленые, Серый! Я же сто раз говорил: не на пикник отправляемся… — Стас вгляделся в физиономию Краба и умолк. Значит, все-таки узнал. Как поется в одной песенке: «Кто не знает Любочки? Любу знают все…» — вот и Краба знала вся школа.
— Ладно, раз уж пришел… Ты все ему объяснил?
— Само собой.
— Значит, стоять тихо, следить за обстановкой. Рацию держать наготове, попусту языками не трепать. Если появятся непрошенные гости, тут же даете нам знать. Шило взяли?
— Даже два.
— Ясно, тогда пошли.
— А кто у тебя в машине? — поинтересовался Серега.
— Помощник, — Стас потер переносицу. — Или думал, я отправлюсь в этот гадюшник в одиночку?
— Вдвоем вы тоже рискуете, — тихо и весомо произнес Краб. — Я знаю: там пацаны Беса. Каждую ночь обязательно два-три человека.
Стас взглянул на него с оттенком уважения. Об охране он, судя по всему, тоже знал, но все-таки решил уточнить:
— Что, крепкие ребята?
— Не особо… Но ствол, наверняка, есть. Не при них, так поблизости. И биты, само собой, имеются. А если у Кентукки еще и гости, плюсуй лишние кулаки.
— Ничего… Мы тоже парни нехилые.
— Ну, если твой помощник такой же, как ты…
— Нормальный помощник, — успокоил Стас. — Даже покрепче меня будет.
— Часом, не Фима Вараев?
Стас метнул на Краба сердитый взор.
— Давай-ка без имен, мистер всезнайка. Увидел — молчи.
Краб усмехнулся. Ясно было, что он угадал. А может, и разглядел. Конечно, это не могло понравиться Стасу. Разглядел один, — могли разглядеть и другие…
Словно разрешая сомнения ребят, он пояснил:
— Мы в масках пойдем. И в перчатках.
— В разговоры не вступайте, — посоветовал Краб. — Бейте первыми.
— Не учи ученого!
— Стрельбу поднимут, поздно будет учить. Там этой отравы — на тысячу телепузиков. Короче, атомные бабки. За такое — кому хочешь голову отвинтят.
— Ладно, не будем телиться, пора… — Стас явно не горел желанием выслушивать поучения Краба. — Сами тут не светитесь.
Они двинулись к «жигулям», за стеклами которых угадывалась широкоплечая фигура помощника. Серега порывисто вздохнул, силясь унять сердцебиение. Мысль о Вараеве немного успокаивала. Если это в самом деле Фима, чемпион города по дзюдо и рукопашке, можно не волноваться. Фиг кто их остановит!
Хлопнула дверца, Фима Вараев выбрался наружу — уже в маске, камуфляжной куртке, защитного цвета штанах и ботинках на высокой шнуровке. Из кармана торчала рукоять полицейского фонаря-дубины, на руках красовались хоккейные, с рифлеными накладками перчатки. Полный спецназ, короче!
Подойдя к напарнику, Стас вполголоса представил Серегу:
— Вот и мой кровник. Я ему нос разбил, теперь должок возвращаю.
Вараев осторожно потискал Серегину руку:
— Как говорится, враги наших врагов — наши друзья. Шутка!
— Это Краб, приятель его.
— Ага, знаю…
— Кстати, эти пострелы тоже тебя опознали, — обрадовал Стас Бараева. — Больно уж ты здоровый.
— Предлагаешь сутулиться и хромать?
— Предлагаю работать быстро. Чтобы эта шушера опомниться не успела. Тем более что мальки говорят: там ствол может быть.
— Ничего, разберемся, — Вараев подцепил рукав, глянув на часы — разумеется, «Командирские», заботливо развернул их циферблатом к телу. — Все, соколики! Погнали наши городских! Раньше зайдем — раньше к телекам вернемся. Сегодня бокс, чемпионат Европы. На десерт Роя Джонсона покажут. Пропускать никак нельзя.
Серега мысленно поразился. Как в такую минуту можно было думать о каком-то боксе?
— Начали! — Стас натянул на лицо маску, поправил наушничек за ухом, достал из-под куртки резиновую дубинку.
Они зашагали в направлении притона — двое богатырей одинаково рослых, одинаково мощных. Ни дать ни взять — роботы-трансформеры! Чуть выждав, ребятишки медленно тронулись следом.
Приземистое, двухэтажное здание совсем не напоминало притон. Хотя Серега мало что знал о притонах. Может быть, представлял их себе как-то повеселее. Однако ничего веселого в домишке не наблюдалось, половина окон была заколочена, и лишь в верхних трех мерцал свет. Крыша шиферная, старенькая, над чердачным окном — огромная чаша спутниковой антенны — метр в поперечнике, а то и больше! Принимала, наверное, все на свете. А вот стоянка размерами как раз не поражала, и освещала ее одна-единственная лампа. Ни тебе камер слежения, ни охранника с овчаркой. Для нормального притона, конечно, стремно. Правда, машинки, что красовались здесь, были далеко не рядовыми.
— Вон та серебристая — тачка Кентукки, — шепнул Краб.
— «Феррари»?
— Ага, она самая. А черный «мерс», что по соседству, — это уже Беса.
— А эти?
— Фиг их знает. Я же говорил: без гостей не обойдется, — Краб преспокойно извлек шило, приблизился к «феррари».
— Начинаем?
— Погоди… — Серега оглянулся на близкое здание.
— Чего ты? Они уже зашли.
— Я подумал… Ты же знаешь Витальку?
— Бомжа, что ли, вашего?
— Ага. Они на море хотели срулить, машину себе присматривали…
— Ты серьезно?
— Конечно, серьезно. Понимаешь, мечта у Витальки такая. Он ведь больной насквозь, а там тепло, море… А тут — смотри, какие номера блатные. С такими гаишники до самого Кавказа не остановят. Домчат в два счета. И Кентукки после сегодняшнего будет не до тачки…
Краб улыбнулся — кажется, даже обоими уголками губ. Идея ему явно приглянулась.
— А что, может, и выгорит.
— Только как перегнать ее отсюда? Стаса не уговорить…
— Мы и уговаривать не будем, сам сяду и перегоню, куда скажешь.
— Ты водишь машины? — удивился Сергей.
— Да хоть самолеты!..
Дальнейшее они проделали в полном молчании. Шилом прокололи покрышки всех близстоящих автокрасавцев. Пощадили одну «феррари».
Серега снова оглянулся. Света в окнах по-прежнему не прибавилось, не слышно было и шума.
— Как думаешь, обойдется? — спросил он.
— Думаю, нет.
Серега и сам понял, что задал нелепый вопрос. Они ступили на хрупкий ледок; мечтать о том, что ног никто не замочит, было глупо. И жуть продолжала волнами перекатываться где-то внизу живота. Хотелось присесть на корточки или наоборот — пуститься бежать во всю прыть. Чтобы без оглядки и до самого дома. Удерживала только мысль о Еве. Это ведь Кентукки ее на иглу посадил. А скольких еще девчонок и мальчишек не сегодня, так завтра соблазнится этой отравой! Кто-то умрет от передоза, для кого-то жизнь превратится в ад. И все только для того, чтобы Кентукки со своими гостями имел возможность жрать в три горла и шиковать на еврокурортах. Конечно, лучше бы этими уродами занималась милиция, но если не занимается, то что делать? Закрывать глаза и терпеть? А как быть тогда с Евой? Как быть с Герой, который тоже потихоньку подсаживается на коноплю? По сути, Стас с Фимой сейчас исполняли чужую и очень важную работу…
