— Я тоже о таком читал. Аномальные зоны, повышенный фон и все такое. Только люди там жили веками, потому и привыкли.
— Вот и нам придется привыкнуть.
— Ты шутишь? Ты же видел, как тут все растет!
— Хорошо, что растет, — Валера задумчиво огляделся. — Вот если бы не росло, тогда да…
Они надолго замолчали.
Вокруг колосилась высоченная — в рост человека трава, неподалеку неведомым зверем выглядывал из зарослей восково-светлый ствол. Еще одна местная кривулина — тощий тополек, совсем не похожий на своих рогатых собратьев. Изгибаясь вопросительным знаком, он указывал верхушкой куда-то на запад. И ветки у него тоже смотрели туда же, точно дерево старалось сойти с места, из последних сил тянулось в сторону. Смотреть на него было тягостно, а давящая тишина окончательно сбивала с боевого настроя. Генке отчаянно захотелось плюнуть на все здешние секреты и вернуться домой. Как говорится, от греха и прочих напастей подальше.
Впрочем, это могло работать и самовнушение. Очень уж он завел себя перед поездкой. Надо ведь было и Юрашку убедить, чтобы остался, не ехал с ними. А как убеждать, если не ужасами да страшилками?
Само собой вспомнилась история злосчастной Мологи. Генка неожиданно представил себе того аквалангиста-бедолагу, что первым наткнется на утонувший город. С улицами, лишенными солнца, с погруженными на глубину церквушками и домами. Да-а… Пожалуй, это будет пострашнее полигона.
— Ты вроде про холмы что-то говорил? — вырвал его из задумчивости Валера.
— Что? Какие холмы? — Генка не сразу сообразил, о чем говорит его спутник.
— Да про здешние, — Валера рассеянно поскреб макушку. — Знаешь что! Залезай-ка ты, братец, мне на плечи и как следует осмотрись. По-моему, мы их прошли.
Понятливо кивнув, Генка скоренько взобрался Валере на плечи. Точно филин завертел головой.
— Ну? Что видно? Где они там?
— Вижу! — крикнул подросток. — Совсем близко.
— Где?
Гена вскинул руку, указывая направление.
— Ага… Так мне почему-то и подумалось… — загадочным тоном изрек Валера. Опустив Генку на землю, добавил: — А теперь погляди на этот тополек. Смекаешь, куда он рвется? А точнее — откуда?
Подросток обернулся, и глаза его округлились. Ему враз стало ясно, что ветви тополя тянутся в противоположную от загадочного холма сторону. Само по себе это еще ничего не значило, но пареньку вновь стало неуютно.
На этот раз первым вперед устремился Валера. Сминая траву, он сбивал лопатой встречный чертополох, безжалостно срубал головы звероподобным цветам-орхидеям. Шагать за ним было неизмеримо легче, однако что-то у Генки произошло с ногами и руками. Колени сами собой подкашивались, волнами накатывала непрошеная слабость. Подросток понимал, что это обыкновенный страх, однако ничего не мог с собой поделать.
А несколько минут спустя они стояли уже возле холма.
— Вроде обычная трава… — Генка уцепился за ствол чертополоха, попытался вскарабкаться наверх, но сорвался.
— Крутой склон… — пожаловался он. — Таких в степи не бывает. Разве что насыпные курганы.
— Верно, — спокойно подтвердил Валера. — Только откуда на территории военной части курганы?
— Значит, это не курган, логично?
Они одновременно посмотрели друг на друга, и лопата Валеры с силой вонзилась в грунт. Бывший сержант копнул еще раз и еще, — в глубине отчетливо захрустело.
— Слышал? — Валера с азартом заработал лопатой. Сомнений не оставалось, металл бил во что-то твердое.
— Камень? — предположил Генка.
— Железобетон, — Валера энергично расширял ямку. — Так и есть, гляди!
Но Гена и сам уже видел серую ноздреватую поверхность. В самом деле, бетон. Вон и неровные царапины от лопаты.
— Неужели бункер? — предположил он.
— Вроде того. Или склад. Причем — не самый старый.
— Откуда ты знаешь?
— Бетон больно плохонький — от лопаты крошится. В брежневские времена только такой и клали. Колупни любой дом — сплошь песок вместо цемента.
— Значит, что? Будем пробивать ход?
— Смеешься? А если там арматура? Да толщина не менее метра?
— Тогда, может, сверху попробовать?
— Там то же самое, не сомневайся.
— Как же мы попадем внутрь?
Валера задумчиво огладил черенок лопаты.
— А думаешь, стоит? Внутрь соваться?
Генка пожал плечами.
— Ну… Зачем-то ведь мы пришли сюда.
— Это да, дурная голова всегда ногам покоя не дает, — Валера осмотрелся. — Ладно, стой здесь, а я на разведку сгоняю. Обойду эту горушку стороной, может, что высмотрю.
Чуть согнувшись, он метнулся вдоль склона. Точь-в-точь партизан, просочившийся из времен Второй мировой. Впрочем, Валера и был партизаном, — правда, воевал лет на сорок позднее Второй мировой — в составе сороковой армии, но война-то была тоже кровавой. Между прочим, и лет ему сейчас было немногим за сорок, — Генка даже мысленно ахнул: три раза по сорок — что бы это значило? Или обычное совпадение?
Он подобрал прутик, склонившись, начал расковыривать выкопанную Валерой ямку. Сейчас его интересовал даже не бетон, а наличие в земле насекомых. Ведь должен здесь кто-то обитать! Червяки, букашки, личинки… Что, елки зеленые, могло их всех распугать?
Довести свои исследования до конца он не успел. Коротко прошуршала трава, и, шумно дыша, из зарослей вынырнул Валера. Но уже не слева, а справа.
— Кругом обежал, — доложил он. — Давай-ка, боец, ноги в руки и за мной!
— Что-нибудь нашел?
— Сам увидишь…
Гена не рассуждал и не перечил. Здесь, в аномальной зоне — без пяти минут сталкерской и, без сомнения, опасной — он покорно принимал лидерство Валеры. Пусть недолго — всего на несколько часов, но разумнее было смириться с законами военного времени. Припустив за Валерой бегом, Гена невольно сравнил лопату в руках взрослого друга с настоящим оружием. Ему и самому захотелось сжимать в руках нечто подобное.
— Все, боец, тормози! Мы на месте…
Они остановились перед колючим завалом.
— Видал? Маскировка — и не самая удачная.
— Маскировка?
— Ага. Накидали свеженьких веточек и смылись. Только листва высохла, и все сразу стало видно, — Валера с хрустом вытянул из завала пару кустистых стволиков, крякнув, отбросил в сторону. — Давай, боец, помогай…
Вдвоем они быстро освободили проход от ветвей, и Гена, наконец-то, рассмотрел взломанную металлическую дверь.
— Ого! До нас здесь уже кто-то побывал.
— Точно… — Валера потрогал искореженную преграду. — И сдается мне, не просто ломиками работали, — рвали взрывчаткой.
