— А я вот хотел узнать…
— Отставить вопросы! — Мишаня лениво глянул на Димку. — Вижу, говорлив не по годам. Ответь лучше, почему вторую неделю в майке рваной ходишь?
— Это вас не касается.
— Что?! Что ты сказал? — Мишаня, выпучив глаза, шагнул вперед и навис над съежившимся Димкой. Казалось, еще секунда, и вожатый совершит что-нибудь страшное.
— Еще раз спрашиваю: почему майка порвана?! — прорычал Мишаня.
— Так это… Иголок нет, нитки кончились.
— Меня это не касается!
— Так я вам сразу и сказал…
Наверное, не меньше минуты Мишаня переваривал Димкину дерзость. Поджавшийся строй ожидал потока ругани, ударов — чего угодно. Мишаня запросто мог наградить пендалем или оплеухой, и жалуйся потом родителям, доказывай, что вожатые занимаются в лагере рукоприкладством. Однако ничего страшного не произошло. Физиономию Мишани перекривила усмешка, он снисходительно качнул головой.
— Остер, братец! Запомню.
Строй парнишек облегченно вздохнул. В очередной раз зевнув, Мишаня вновь покосился на часы, лениво махнул рукой.
— Ладно, вольно. Всем в палату и умереть! Услышу еще раз про самоволку — пеняйте на себя. Отдам Огурцу на съедение…
* * *
Чуть позже они лежали на койках, и Артем, положив руки под голову, живописал друзьям о том, что они видели во флигеле. Он часто рассказывал соседям по палате разные истории, но, пожалуй, впервые разговор зашел не о фантастических героях из книг, а об его собственных приключениях. Тема заворожила всех. Даже Вовчик Толстый притих на своей койке — словно и не о нем сейчас шла речь. Наступил тот час, когда можно было наконец расслабиться, когда угроза извне временно отступила на второй план. Дверь палаты они предусмотрительно подперли табуретом, а на спинках коек у ребят висели тяжелые вафельные полотенца. С помощью тугих, завязанных на концах узлов малолетние сорванцы превращали полотенца в подобие боевых палиц. Конечно, пустяк, но больше защититься от Огурца все равно было нечем.
Еще раньше Артем подобрал странную веточку и для надежности упрятал под подушку — в компанию к кусочку шоколада и половинке печенья. Как ни крути, а такие находки случались не каждый день. Строптивая ветка поерзала минуту-другую под подушкой и успокоилась. Это было жутковато и удивительно, но уставший за день Артем ничему более не удивлялся…
— Так, может, он пришелец? — громко предположил Пашка. — А что! Я видел в одном фильме — жил такой дядька, никто ничего про него не думал, а он в один прекрасный день — бац! — и снял с себя маску.
— И что там оказалось? Под маской?
— Да ничего! Только череп из металла.
— Ага, из нержавейки! Еще скажи, что наши вожатые тоже инопланетяне.
— А что! Был и такой фильмец. Я видел…
— При чем тут фильмы, мы же правду рассказываем!
— Так тоже иногда бывает. Сначала в кино сходишь, а потом кажется, будто это с тобой случилось.
— При чем тут кино! — возмутился Вовчик Толстый. — Мы же все своими глазами видели. В каждом окошке — свой мир.
— Хорэ болтать, Толстый. Не было там никаких окошек!
— Верно, снаружи не было, а изнутри — целая куча!
Артем услышал суровый вздох Егора и замер. От мнения атамана сейчас зависело все. К врунам отношение в лагере складывалось неважное.
— Я так думаю, тут два варианта, — рассудительно заговорил Егор. — Либо это обычные телевизоры, либо…
— Что — либо? — не выдержал нетерпеливый Пашка.
— Либо враки.
— Враки?! — Вовчика Толстого даже подбросило на койке. — А Булочка? Вы у нее спросите! Она вам то же скажет!
— Я бы, Толстый, спросил, только где она, твоя Булочка?
— Ну, так понятно где… На этаже у девчонок.
— То-то и оно. Мы здесь, а она там. Как же мы ее спросим? И потом, если вы сговорились, она тоже подтвердит что угодно.
— Значит, ты считаешь, что мы все врем? — звенящим от возмущения голосом спросил Артем.
— Почему же врете — выдумываете. — Егор снисходительно хмыкнул. — Сам вспомни, сколько всяких историй ты нам рассказывал — про Шерлока Холмса, про марсиан с невидимкой, про голодных призраков. Тоже, считай, все выдумано. И правильно. Потому что выдуманное всегда интереснее правды.
— А ветка?! — вновь не выдержал Вовчик Толстый. — Артемон, покажи ты им ветку!
— Какую еще ветку? — поинтересовался Егор.
— Ту самую, которую Артемон во флигеле подобрал.
— При чем здесь ветка?
— Да ветка-то необычная! Совсем как живая. Даже шевелится!
По палате прокатился единый полувздох-полустон.
— Ну, это вы совсем загнули…
— Ничего не загнули! Артемон, покажи!
— Да я ищу… — Артем уже добрую минуту обыскивал пространство под подушкой. — Не знаю, куда она подевалась.
— Может, на пол упала?
Выскользнув из-под одеяла, Артем заглянул под кровать. Щурясь, зашарил руками.
— Эй, Артемон, она тут! В носок мой заползла!
— Да нет, — пятки мне щекочет!..
Малолетний народ потешался как мог. Под смех товарищей Артем еще некоторое время провел под кроватью, но поиски оказались безуспешными. Треклятая ветка никак не желала находиться. В дополнение ко всему, выбираясь из-под кровати, парнишка крепко ударился макушкой о железную раму. В голове тотчас загудело, — пришлось прикусить губу, чтобы не разреветься.
— Была ветка! — чуть не плача повторил он. — И листья на ней были! С шипами.
— Может, с ушами?
— Еще скажи, что на березу успели сползать! Аж до самого верха…
Мальчишки снова зашлись от хохота.
— Хорош заливаться! — подвел итог Егор. — Всем спать и набираться сил. Завтра у нас трудный день.
Сказанное подействовало отрезвляюще. Обитатели палаты немедленно притихли.
— Да уж… — натужно вздохнул Митек. — Артемона с Толстым как пить дать поймают на утреннем построении.
— А мы вооружимся! — задиристо предложил Димка. — Возьмем камней с ремнями и сделаем пращи.
— Ага! Потом проломим кому-нибудь голову, и всю команду в два счета вышибут из лагеря, — проворчал Егор. — Нет, братцы, так не пойдет.
— Что же делать?
— А мы их дежурными по коттеджу назначим. Вне очереди. И оставим Огурца с носом.
Мысленно Артем воскликнул «ура!». Расправа и впрямь на какое-то время откладывалась. И вся обида на ребят вмиг улетучилась. Все-таки они были настоящими друзьями! А то, что никто не поверил его рассказу о чудесах во флигеле, не так уж страшно. Окажись он на их месте, наверное, тоже бы не поверил. Еще в раннем детстве мама учила Артема, что во всех сомнительных случаях надо ставить себя на место другого. Вот и сейчас он поставил себя на место Егора и понял, что поверить в их историю действительно сложно. Даже при самой большой дружбе. Значит не стоило и осуждать ребят.
