Но все-таки добрались.
И оказались в чудесной лагуне, с шикарными песчаными пляжами, хрустальной теплой водой и золотыми рыбками.
– Красота! – восхитился Бочкин.
Но купаться в этот раз они не побежали. Наученные горьким опытом, не хотели лезть в незнакомую воду. Это у себя они ничего не боялись, плавали, где хотели. После победы над летающей акулой никто с ними не хотел связываться. А здесь про них никто не знал.
Походили они по берегу, камешки в воду пошвыряли, присмотрелись. Вдруг Краснобаев как закричит:
– Товарищ генерал!
Прибежал к нему Бочкин.
– В чем дело? – спрашивает.
А Краснобаев ничего сказать не может, лишь на песок показывает у своих ног. Посмотрел Бочкин и тоже ахнул.
На мокром песке отчетливо виднелся отпечаток человеческой ноги.
– Это твоя нога? – спросил Краснобаева Бочкин.
Иван Иванович головой покачал:
– Не моя.
– А ну, сделай след! – приказал Бочкин. Краснобаев вдавил свою ногу в песок рядом с найденным следом, потом убрал. Его след сильно отличался. Он был и больше намного, и пальцы ног все вместе находились, в то время, как у найденного следа большой палец сильно в сторону отходил. И между другими пальцами тоже большое расстояние было. Видимо обладатель этой ноги никогда в своей жизни не носил обуви, а всегда ходил босой.
Бочкин даже свою ногу рядом отпечатал, чтобы проверить все до конца.
– И не моя! – воскликнул он.
Где-то поблизости были люди. Кто же это? Друзья или враги? Два друга сразу насторожились и стали по сторонам оглядываться. И теперь они по-настоящему пожалели, что нет у них оружия.
В страхе и ужасе вернулись они на родной берег. И только хотели искупаться в родной воде, как вдруг увидели далеко на горизонте пять маленьких точек.
– Лодки, товарищ генерал! – воскликнул Краснобаев, который по молодости своей был более зорким.
И хотел он уже было на берег выскочить и приветственно руками замахать, Бочкин остановил его:
– Отставить, лейтенант Краснобаев! – приказал он. – В укрытие!
Спрятались они в густых прибрежных зарослях и стали на море смотреть.
Прав оказался Бочкин, когда приказал спрятаться. Что значит, старый вояка. Опыт. Чутье, как у лисицы. Не трусость, а осторожность.
Когда подплыли лодки поближе, то оказались вовсе не лодками, а настоящими пирогами, полными вооруженных до зубов дикарей, с копьями, щитами, дубинками. Размалеванные, разрисованные, в перьях, в цветах, кольца в носу, кольца в ушах, ожерелья и бусы из костей. А в самой первой лодке огромный толстый воин стоит на носу и в руке человеческий череп держит.
Глава одиннадцатая
ЛЮДОЕДЫ И ИХ ЖЕРТВА
– Людоеды! – прошептал в своем укрытии Краснобаев.
Бочкин согласно головой кивнул:
– Не иначе, как кого-то съесть собираются.
А дикари причалили к берегу, вытащили свои длинные пироги на песок, и из них дрова достали, стали огонь добывать путем трения деревянных палок одна об другую. Двое огонь добывают, а остальные вокруг пляшут, песни дикие поют.
Добыли огонь, развели огромный костер, неизвестно откуда у них и котел оказался. Повесили они его над огнем, стали воду кипятить.
Затем их вождь, тот самый толстяк с черепом, что-то прокричал непонятное, и двое воинов бросились к лодке. Нагнулись и вытащили из нее связанного дикаря. Притащили его и бросили на песок, и все стали вокруг него прыгать.
– Это что же, они его съесть собираются? – воскликнул Бочкин.
– Кажется, собираются, товарищ генерал, – подтвердил Краснобаев.
Но разве могут двое русских военных летчиков оставить кого-нибудь в беде? Да ни за что! Такого просто быть не может.
– Мы должны его спасти! – уверено заявил Бочкин.
– Так точно, – согласился Краснобаев. – А как?
– Дай мне твое копье. Мы сейчас в атаку пойдем и отобьем этого несчастного.
Но Краснобаев в копье вцепился, не отдает.
– Товарищ генерал, – говорит, – силы не равные! Они же нас убьют. И сами погибнем, и пленника не спасем.
Бочкин задумался. Первый боевой порыв у него прошел, и он согласился с Краснобаевым.
– Что же делать?
– Тут надо хитрость проявить, товарищ генерал.
– Проявляй же быстрее! А то потом придется только обглоданные косточки спасать. Да мы себе потом в жизни не простим такого позора, и наши боевые товарищи нам этого тоже не простят. Как жить станем?
Стал Краснобаев думать. Да так усердно, что только мозги заскрипели. Наконец придумал.
– Акула, товарищ генерал. У нас же есть акула! Бочкин его без слов понял, и они оба побежали к своей хижине.
Акулу, после того, как она издохла, Краснобаев и Бочкин не выкинули, а сделали из нее чучело, внутри всю выпотрошили, и на шестах перед домом повесили. Все хищники, что на острове живут, сразу стали стороной человеческое жилище обходить. Кто же такое страшилище не испугается? А рыбина попалась огромная, метров десять в длину. Зубы каждая, как сабля кавалериста. Глаза злые. А пасть так широко открыта, что в нее даже такой толстяк как Бочкин без труда влезет. За месяц она на солнце высохла, задубела и стала легкая, словно из картона сделанная.
Прибежали Краснобаев и Бочкин к дому, схватили акулу, побежали обратно. А за ними попугай ихний тоже полетел: любопытно ему, что это такое люди придумали. Прибежали, видят, что времени у них больше нет. Дикари пленника уже бананами обложили со всех сторон, на голову ананас, а в рот манго затолкали и уже к котлу несут, в котором вода булькает, и пар валит.
Влезли тогда Краснобаев и Бочкин в акулу, завизжали во весь голос, закричали, ногами затопали.
Дикари от неожиданности подпрыгнули, и пленника бросили. Но дальше еще страшнее им стало. Из леса вдруг вылетает чудовище с огромной пастью и острыми зубами, длинным хвостом и четыремя ногами. И прямо к ним, только песок во все стороны летит. А над акулой еще и попугай разноцветный летает с криками:
– Бездельники! Лодыри!
Ну, как тут не испугаться?
Дикари закричали, многие от страха тут же в обморок упали, другие все оружие побросали, и в разные стороны сиганули, от чудовища спасаются.
Акула за ними, с воем с ревом носится, подлетела к тому месту, где их жертва лежала, и мигом ее проглотила.
Тут уж людоеды совсем голову потеряли. К морю кинулись, в лодки погрузились, веслами, и даже руками заработали, от берега скорее отплыть хотят.
А акула им вслед рычит, песок кидает и зубы скалит.
В три раза быстрее, чем сюда, туземцы обратно уплыли. Очень скоро пропали за горизонтом их длинные и остроносые пироги.
