– Зато ратный труд они уважают не меньше, чем разведение лошадей, – вступил в беседу Лунолик. – Они самые лучшие конники и лучники. Стрелой сбивают верхушку камыша на полном скаку с расстояния пятьдесят футов.
– Неужели? – Бильбо сделал удивленное лицо. – А случаем по воде они не плавают?
– Пограничные отряды их рассекают воды Онтавы на низкобортных челнах так же быстро, как и скачут верхом.
Как только сказал эти слова Лунолик, впереди показался небольшой корабль с острым как у осетра носом, низкими бортами и широким квадратным парусом ярко голубого небесного цвета с большим золотым солнцем в центре. Он вынырнул, словно из ниоткуда и устремился наперерез лодке эльфов, которые сразу же перестали грести, положили весла у ног и застыли в спокойном ожидании. Еще два таких же остроносых челна выскочили из зарослей камыша позади них и тоже пустились вдогонку. Справа раздался топот многочисленных копыт, и на берегу показался небольшой отряд всадников серебристых островерхих шлемах, и длинных пурпурных плащах с красными овальными щитами с таким же как на парусе корабля золотым солнцем. Их длинные копья ярко сверкали на солнце наконечниками, бросая в воду золотые блики и слепя глаза.
– Хорошо у ристанийцев налажена пограничная служба, – с одобрением в голосе сказал Солнцедар.
– Надеюсь они нас не обидят? – заикающимся голосом пробормотал Бильбо.
– Ристанийцы беспощадны к врагам, – успокоил его Лунолик, – для друзей нет более радушных хозяев. Мы должны стать их друзьями.
В знак своих мирных намерений все эльфы, даже Зелендил, подняли правую руку вверх. Ладони их были открыты.
Высокий красивый воин в золотом плаще и обнаженной светловолосой головой, который стоял на носу корабля и явно был командиром пограничного отряда, спросил:
– Кто вы такие, и что делаете на земле вольных табунщиков?
Ему ответил Солнцедар:
– Мы странствующие эльфы, и с нами наш повелитель принц Зелендил, а я эльф Солнцедар, говорю с тобой от его имени. Мы путешествуем по земле в поисках новой Родины. Но на вашу землю нас привела иная нужда. Она очень спешная и скорбная. Мы пришли к вам с миром, а также со смиренной просьбой к вашему правителю. Пока же, храбрый воевода и страж мустангримской границы, мы просим у тебя дозволения путешествовать по вашей стране. Да прибудет всегда на вашей земле мир и благоденствие!
Корабль ристанийцев подплыл к лодке эльфов вплотную, и воины и гребцы, находящиеся в нем свысока смотрели на путешественников.
– Добрые слова, ты говоришь, эльф, – ответил воевода и дал знак остальным убрать оружие. – Для тех, кто пришел к нам с миром, мы открыты. Куда вы направляетесь?
– Я уже говорил, что у нас просьба к вашему государю. Мы намерены увидеть его.
– Царь наш Тенгел сейчас в стольном городе в Эдорасе. Так, что если хотите преклонить перед ним колени, отправляйтесь туда. Я пошлю к нему гонцов, которые передадут правителю ваше желание, и очень скоро вы получите ответ. А пока поднимайтесь верх по течению. Никто вас не тронет и не обидит. Я Эолайн сын Лаймы, властью данной мне нашим государем светлейшим Тенгелом Золотое Солнце, разрешаю вам передвигаться по священной земле вольных табунщиков. Эльфы честный и добрый народ, не желающий никому зла и не жаждущий забрать чужое. Жаль только, что вы не скачите верхом и не разводите лошадей. И все же Мустангрим будет гостеприимен к вам. Нет ли у вас в чем нужды?
– Спасибо тебе, Эолайн, – ответил Солнцедар. – Но нашу нужду может разрешить только государь, ибо просьба наша серьезна.
– Тогда плывите с миром, и пусть ваши руки не знают усталости от гребли, и парус пусть всегда будет наполнен попутным ветром! – пожелал удачи Эолайн. Он уже хотел отпустить руку, чтобы дать команду открыть путь судну эльфов, как вдруг взгляд его упал на Бильбо. воевода сразу нахмурился. – Постой, Солнцедар, а кто это с вами? Явно это не эльф. Уж не гоблин ли это? Не мордорского шпиона ли везете вы с собой, чтобы выведал и донес он до Черного Властелина все наши тайны? Если так, берегитесь!
И в сторону эльфов опять направились острые длинные копья.
– Гнев твой напрасен, – ответил Солнцедар, на лице которого не дрогнул даже мускул. – Это не гоблин. Это наш большой друг, а ты знаешь, что мало кого эльфы называют своими друзьями. Это друг. Также он друг Гэндальфа.
– Друг Гэндальфа? – воскликнул Эолайн. – Гэндальфа Серого?
– Да.
– Какие могут быть дела у великого мага с этим карликом?
Солнцедар нахмурился:
– Поберегись обидеть нашего друга! Столь грязное слово не для него. Не карлик он, а хоббит. Мы ласково зовем его Невысокликом. Но несмотря на свой малый рост он уже совершил столько подвигов, сколько бывалому рыцарю не совершить за всю жизнь. И то, что все мы сейчас с тобой разговариваем живые и невредимые, только его заслуга. Не один и даже не два раза он спасал нам жизнь. Так что забери свои оскорбительные слова назад.
Эолайн с легким поклоном улыбнулся:
– Теперь я сам вижу, что это не гоблин, прекрасный эльф. У гоблинов не бывает таких чистых и ясных глаз. И пусть ваш невысоклик простит мне мою неучтивость.
– Я не обижаюсь на тебя, Эолайн, сын Лаймы, – ответил Бильбо.
Эолайн вздрогнул:
– Так он еще и разговаривает?
Тут Бильбо рассердился не на шутку:
– Как же я тогда по твоему могу быть другом Гэндальфа? Может быть ты думаешь, что великий волшебник держал меня в клетке, а потом взял и одолжил эльфам? На время так сказать? Я хоббит! И мой народ также велик, как и твой. А что ростом мы вам Большеногим уступаем, так это еще неизвестно, что хуже.
– Если ты друг Гэндальфа, то еще раз прости, – Эолайн явно не принимал Бильбо всерьез. Лицо у него было веселое. Он готов был рассмеяться и еле сдерживал себя. – Наш государь тоже друг Гэндальфа, а значит и твой друг. И все вольные табунщики твои друзья. Так ты говоришь, что ты хоббит? Интересно. Вот уж удивятся все, когда увидят хоббита. Ручаюсь, хоббиту они удивятся больше, чем трехголовому псу. Таких у нас еще не видывали. Я вот первый увидел хоббита, который к тому же друг Гэндальфа. Я предупрежу, чтобы тебе везде оказывали почести.
На этом переговоры закончились, корабль отплыл в сторону, и эльфы с хоббитом и альтасаром поплыли дальше. Погода была прекрасная. Воздух был просто пронизан нитями солнечных лучей и пропитан теплом. То там, то здесь вспыхивала над водой радуга. К вечеру они полностью прошли рукав дельты и вошли в общее русло Онтавы. Перед ними темно-зеленой скатертью до самого горизонта растелилась степь, разделенная надвое широкой полоской бело-розового вечернего неба, которое отражалось в реке. Онтава текла прямо на запад, и впереди совсем низко над землей висело уставшее за день солнце. Оно было темно-розовым, и где-то там, на юге слева по борту можно было разглядеть тоненькую розовую полосочку. Это последние солнечные лучи отражались на снежных вершинах Белых гор, которые служили природной границей для Коники. За неприступными горами находился могущественный и легендарный сосед, а также добрый союзник вольных табунщиков Гондор с его огромными городами и неприступными крепостями. Только по вечерам, когда Белые горы не сливаются с небом, можно увидеть их, если вглядеться вдаль.
