– А чем записать? И где?
Я достал из кармана черный маркер, который всегда ношу с собой, ну там, нарисовать что-нибудь на стене или заборе, и стал думать, где бы написать. Бумаги у нас не было.
– Эх, – сказал я, – что же мы Антону тетрадь не принесли или блокнот какой-нибудь?
– А ты пиши прямо на гипсе, – посоветовал Ванька. – На ноге.
– Можно? – спросил я.
Оля закивала и стала называть цифры, которые я записал прямо на повязке. Десять цифр. Девочка еще немного поболтала с бабушкой, и с каждой минутой лицо у нее становилось все светлее и светлее.
– Теперь звони родителям, – сказал я. – Номер у тебя есть.
Оля позвонила маме и рассказала ей о том, как упала с качелей и сломала ногу, а ее лучшая подружка Настя испугалась и убежала, и как она долго лежала и плакала, пока ее не увидели какие-то взрослые и не вызвали скорую помощь. Мама сказала ей, что немедленно возвращается домой и через два дня будет на месте.
– Приезжай быстрее, мамочка, – напоследок сказала Оля. Щеки у нее порозовели, глаза из блекло-серых стали синими и большими.
– Вот видишь, как все хорошо получилось! – радостно воскликнула Катя и, повернувшись к Антону, строго спросила: – А что же ты не дал ей свой телефон? У тебя ведь он с собой!
– Да я как-то не подумал, – начал оправдываться тот, – да она и не говорила ничего.
– Спасибо, Дима, – сказала Оля, возвращая мне мобильник.
Я удивился тому, что она знает мое имя. И вдруг я неожиданно для себя сказал:
– Оставь его пока себе. Вдруг захочешь маме позвонить. Там еще на пару звонков трафик есть. Номер ты теперь знаешь. Он у тебя на гипсе. Всего каких-то десять цифр.
Оля так на меня посмотрела, что если бы у меня было сто мобильников, я бы все их ей отдал за один такой взгляд.
– Мы завтра к тебе придем, – сказала Катя. – Не скучай.
Слово свое мы сдержали. Со следующего дня мы навещали уже не только Антона, но и Олю.
Подвал
В нашей школе есть подвал, который пользуется очень дурной славой. Ходят упорные слухи, что в его мрачных подземельях регулярно пропадают мальчики и девочки. Правда, за пять лет, что я учусь в школе, ни разу никто не пропал, но это ничего не значит. Несчастье в любой день может случиться. Мы с Ванькой решили, что надо как-нибудь спуститься в подвал и его хорошенько исследовать.
Как-то раз после уроков мы с другом задержались в буфете, потому что Сашка Иванов сообщил нам, что там продаются ужасно вкусные пирожки с картошкой и всего по три рубля за штуку. Как можно такое пропустить? Взяли мы по два стакана чаю на брата и восемь пирожков и очень весело провели время. Сытые и довольные, что теперь не надо торопиться домой обедать, пошли мы в раздевалку. И тут мы обнаружили, что замок на двери подвала не висит, как обычно. Мы с Ванькой переглянулись. У меня по спине пробежал холодок.
– Ну что, Коржик, рискнем? – почему-то шепотом сказал Ванька. – Отправимся исследовать недра нашей школы?
Мне стало немного не по себе, но я храбро приоткрыл дверь в подвал и заглянул в темноту.
– Чего там без фонаря делать? – так же шепотом спросил я. – Шишки на лоб ставить и ноги ломать?
Вместо ответа Ванька подмигнул мне и достал из рюкзака крошечный фонарик. Ему его отец еще в сентябре подарил, чтобы не страшно было в темноте домой возвращаться или с собакой гулять. Это очень здоровский фонарик. В нем установлен светодиод новейшей системы, и светит он лучше всякой лампочки. Отступать было некуда.
– Ладно, пошли, – угрюмо сказал я.
Мы положили рюкзаки прямо на пол возле подвальной двери и с бьющимися от волнения сердцами спустились вниз. Темнота и затхлый противный запах окружили нас со всех сторон.
– Чего ждешь? – толкнул я Ваньку в бок. – Включай фонарик!
– Сейчас, сейчас, – пробормотал Ванька, щелкая кнопкой выключателя. – Чего-то не получается.
– Может, он у тебя сломался? – проворчал я.
– Ничего не сломался.
– Чего же ты тогда его не включаешь?
– Да вот, пытаюсь!
Все это время, переговариваясь, мы потихоньку пробирались вперед и ушли довольно далеко. И чем дальше мы продвигались, тем страшнее нам становилось.
– А ну, дай сюда! – не выдержав, сказал я, пытаясь нащупать в темноте Ванькину руку.
– На, – ответил Ванька и вдруг как закричит:
– Ой! Я, кажется, фонарик уронил!
Я нагнулся, чтобы поискать фонарик, и тут же больно стукнулся лбом обо что-то твердое.
– Ой! Куда ты лезешь, как слон?! Больно же! – вскрикнул Ванька. Оказывается, я об его голову стукнулся, потому что он тоже нагнулся за фонариком.
– Ты думаешь, мне не больно? Я тебе помочь хотел. А ты обзываешься!
– Ладно, – виновато ответил Ванька. – Давай вместе искать!
Стали мы руками по полу вокруг себя шарить. Шарили, шарили – ничего.
– Нашел? – то и дело спрашивал Ванька.
– Нет, – коротко отвечал я. – А ты?
– И я нет.
Вдруг в носу у меня защекотало, и я громко чихнул.
– Нашел?! – обрадовался Ванька.
– Нет, это мне пыль в нос попала.
– Ну вот, – расстроился Ванька, – куда же он подевался? Теперь мне попадет от отца.
Тут я нащупал фонарик, но ничего не сказал, а включил его и направил луч света прямо Ваньке в лицо.
– А это видел? – победоносно сказал я.
– Ура! – испуганное и чумазое лицо Ваньки сразу же расплылось в улыбке. – Димыч, ты настоящий друг. Где ты его нашел?
– Он у меня около ботинка был.
– Здорово!
Освещая себе дорогу, мы продолжили наше путешествие. Это оказалось очень интересно. Подвал был длинный, темный, кругом какие-то трубы.
– Что это за трубы? – спросил я.
– Чудак, это же отопление и водопровод.
– А!
– Вот тебе и а!
– Вань, а тебе страшно?
– Мне? Нисколечки!
– И мне нисколечки! – храбро ответил я.
– Даже если сейчас из темноты чудовище выскочит, я и то не испугаюсь! – продолжал хвастаться Ванька.
Я мысленно представил, как из темноты на нас накидывается ужасный монстр, и мне сразу стало не по себе. У меня фантазия очень богатая. Словно в ответ на мои страхи, впереди в темноте что-то зашуршало и протяжно завыло. Я схватил Ваньку за руку и остановился.
– Что это?
Ванька тоже струхнул порядком. У него даже зубы застучали. Если уж ему страшно, подумал я, то сейчас мы наверняка пропадем, как те несчастные мальчики и девочки, что спускались сюда до нас.
