Кофе действует на нее благотворно. Девушки замечают, что она согревается и напряжение ее постепенно исчезает. Она даже решается хорошенько усесться на стуле.
И вот наконец, смущенно улыбаясь, поднимает на них глаза. Некоторое время они молча смотрят друг на друга. Затем женщина протягивает через стол руку, чтобы представиться, и секунду колеблется между Ингеборг и Каролиной. Наконец выбирает Каролину.
– Герда, – произносит она.
– Каролина.
Они пожимают руки. Зачем женщина поворачивается к Ингеборг.
– Герда Густавссон.
Ингеборг кивает, называет свое имя и ненадолго задерживает руку Герды в своей.
– Добро пожаловать, Герда.
Тут лицо Герды заливается краской, она с детским испугом взирает на свои покрасневшие натруженные пальцы, которые Ингеборг держит в своих белых руках. И, поспешно отдернув руку, стыдливо шепчет:
– Простите, руки у меня загрубели.
Каролина быстро показывает ей свои ладони.
– И у меня тоже!
Но тут же смущается, заметив, что это уже давно не соответствует истине. Ее руки когда-то действительно были красными и шершавыми, но теперь они такие же белые, как у Ингеборг.
Каролина, смутившись, прячет их под стол.
А Герда прячет свои, усевшись на них.
Разговор затихает. Каролине хочется спросить Герду об отце Оке, но она не решается. Ингеборг интересуется, не желает ли Герда выпить еще кофе.
– Но я уже две чашки выпила!
– И я тоже, но все равно хочу еще чашечку. А может, и не одну!
Герда улыбается.
– Ну тогда это будет уже третья чашка! – восклицает она, не спуская глаз с кофейной струйки. На ее лице появляется такое выражение, будто она только что стала свидетельницей чуда. Затем берет в руки чашку и с восторгом смотрит на нее.
– Не правда ли, изумительно вкусный кофе?
– Да, очень вкусный!
Ингеборг кивает и подливает себе еще. И это она, которая вообще никогда не пьет кофе! У Каролины в чашке остался еще глоток.
Герда незаметно придвигает к себе кусочек сахара и отправляет его в рот. Но тут же сожалеет, вспомнив, что это вряд ли свидетельствует о хороших манерах, и поспешно выплевывает его в руку. Ей неловко.
– А я обычно пью кофе вприкуску… Но, может, здесь так не принято?
– Конечно, принято! Мы тоже так делаем! – в один голос заверяют ее Ингеборг и Каролина и кладут себе в рот по куску сахара.
У Герды и ее сына похожие манеры. Она точно так же, как Оке, по-детски радуется свалившемуся на нее счастью. Но не лишена она и гордости. Заметив новые ботинки Оке и одежду Тиры, Герда посерьезнела. Нет, она не может принять эти обновки. Видно, что ситуация ей крайне неприятна.
Ингеборг и Каролина тоже испытывают неловкость. Но они уверены, что смогут уговорить Герду. Дети все же важнее, чем задетая гордость.
В конце концов Каролина так и сказала шутя:
– Придется тебе проглотить эту пилюлю, Герда. Ничего не поделаешь! Ты тоже можешь нам чем-нибудь помочь!
Лицо Герды вспыхивает радостью. Да, конечно! Она очень хочет что-нибудь для них сделать! Прямо сейчас! Тут же!
– Скажите только что!
Она так же загорается идеей, как и ее сын, и принимается бегать по комнате, несмотря на то, что проработала целый день и едва держится на ногах. Но кофе подействовал возбуждающе. Девушкам пришлось приложить все усилия, чтобы Герда наконец поняла, что время уже далеко за полночь и сейчас они все равно не смогут придумать для нее какой-то работы.
Радость в глазах Герды гаснет.
– Да, конечно, вы говорите просто так. Вряд ли я смогу для вас что-то сделать. Я и сама это понимаю. Простите!
Каролина с упреком смотрит на нее.
– А вот здесь ты ошибаешься, Герда. Ты должна доверять нашим словам. Ты можешь многое для нас сделать. Но только не сейчас. Сейчас нам всем нужно ложиться спать. Завтра будет новый день.
И вдруг начинает смеяться. Она говорит, будто старая тетушка! Она сама это слышит. Но бедняжка Герда, наверное, думает, что Каролина смеется над ней. Потому что она совершила какую-нибудь оплошность. Герда краснеет, вид у нее становится несчастный. Каролина непроизвольно протягивает к ней руки и обнимает ее. И тогда лед между ними тает. Герда, которая все время была как натянутая струна, припадает к плечу Каролины и всхлипывает.
Вскоре все ее тело начинает сотрясаться от рыданий.
Ингеборг тоже подходит к ним, и вот они втроем стоят обнявшись. Каролина крепко прижимает к себе Герду, а Ингеборг успокаивающе поглаживает ее по волосам. Несколько минут они стоят так, давая Герде выплакаться.
Потом Герда хочет идти домой. Вид у нее решительный. Она начинает собирать детские вещи и подходит к Оке, намереваясь его разбудить.
– А ты уже натопила дома? – спрашивает Ингеборг.
– Нет, но там быстро нагреется. Только бы мне удалось развести огонь в печи. А дрова у меня есть.
– В таком случае мы пойдем с тобой! – заявляет Каролина. – Тебе понадобится наша помощь.
По Герда и слышать об этом не хочет. Они и так ей уже достаточно помогли. Она продолжает трясти Оке, пытаясь его разбудить. Но тот что-то жалобно бормочет во сне и отворачивается к стене.
Каролина умоляющим взглядом смотрит на Герду:
– Оставь их в покое, пусть спят. Им так хочется поспать здесь сегодня ночью. Да и ты можешь остаться. Матрасов и подушек у меня достаточно.
– Прекрасно. В таком случае останусь и я! – заявляет Ингеборг. – У меня нет ни малейшего желания выходить сейчас на мороз. Места здесь всем хватит!
– Вы это серьезно?
Герда переводит взгляд с одной на другую. Ей трудно поверить, что они не шутят, и она испытующим взглядом смотрит на обеих. Но Ингеборг принимается их подгонять.
– Послушайте! Не можем же мы тут стоять и смотреть друг на друга! Давайте-ка лучше постелем себе кровати!
Герда тяжело вздыхает. Затем, прежде чем начать помогать Каролине, которая уже принялась доставать одеяла, подушки и матрасы, она подбегает к дивану, на котором спит Оке, и легонько поглаживает его по спине, а после этого бросается к корзинке, чтобы приласкать Тиру. Девушкам пришлось еще немало побегать, прежде чем они окончательно решили, где и как им себе постелить.
Тут вдруг Каролина поднимает взгляд на Оке. Тот сидит на диване и внимательно наблюдает за ними. Он весь розовый и теплый со сна и глядит на них блестящими глазами. Видимо, он еще не окончательно проснулся и думает, что все это ему только спится. Почувствовав на себе взгляд Каролины, он снова ныряет под одеяло и тут же засыпает.
