— Силен, Владимир Михайлович, ничего не скажешь.
— Может, подойти поближе, — сказал один из тех, что с винтовкой.
— Это называется, в упор, — ответил бородатый. — На стали так же проверяли, ближе не надо.
— Ну, Владимир Михайлович! Ну, гигант!
Изварин стоял смущенный от обрушившихся на него похвал. Мужчины одобрительно похлопывали его по плечам, по спине, жали ему руки. Было видно, только что произошло важное событие, приведшее их в прекрасное расположение духа. Поздравил аккумуляторщика и бородатый. Его вообще все слушали, раскрыв рты. А тот, хитро улыбнувшись, спросил:
— Одного не пойму, Владимир Михайлович: зачем тебе такая прорва денег? Что ты с ними будешь делать?
Все засмеялись, будто это очень остроумно. Только Изварин бормотал:
— Столько денег, Антон Леонидович, вроде мне и в самом деле ни к чему.
— Да, ладно-ладно, — посерьезнел бородатый. — Можешь не волноваться. Каждый труд благослови удача. Расплатимся сполна. За нами не заржавеет. — И он обратился ко всем: — Ну, господа-товарищи! Предлагаю продолжить наше сегодняшнее испытание на прочность в офисе. Сколько можно дышать свежим воздухом! Это же опьянеешь от такого количества кислорода! Столы уже накрыты. Отныне мы можем позволить себе роскошь закатывать подобные пиры хоть по два раза на дню. Можно и по три, но с утра, я считаю, необязательно. Слишком жирно будет.
Все опять подобострастно засмеялись и с воодушевлением направились к зданию. Ребята проводили их взглядом.
— Сегодня будут сидеть допоздна, — изрек Димка. — Пора мотать.
По пути на автобусную остановку Олег размышлял:
— Это они испытывали сплав, который сделал Изварин. Для этого по нему и стреляли. Интересно, для чего он делает эти сетки.
— Может, для армии, — предположил Димка. — Тогда нам нельзя раскрывать их секрет.
— Тут же нет ни одного военного, — возразил Олег. — Наверное, для чего-то другого. Но вот для чего?!
Классик русской литературы Николай Васильевич Гоголь писал, что в России две беды: дураки и дороги. Ученик шестого класса 14-й средней школы города Теремковска Дмитрий Скорлупкин имел на этот счет особое мнение. В его жизни были другие две беды: музыка и овсяная каша.
Сколько он себя помнил, эти две вещи чудовищно допекали его. Чтобы избежать их, бедняга пускался на самые замысловатые ухищрения. Однако что та беда, что другая настигали его самым немыслимым образом.
Однажды, например, Димка вышел во двор и увидел там Олега. Они тогда перешли в третий класс. Олег начал заниматься музыкой раньше Димки, но особенно от этого не страдал. Ему нравилось играть на пианино.
Так вот, Димка появился во дворе грустный-прегрустный, будто в воду опущенный. Даже удивительно — начались летние каникулы. Веселись себе на здоровье, да и только. А Димка такой печальный. Сел на скамейку возле песочницы и молча вздыхает. В сотый раз тяжело вздохнув, он пожаловался Олегу:
— Опять родители посылают меня сегодня учиться играть на скрипке. Не знаю, как отвертеться.
Олег задумался на минуту-другую, после чего спросил:
— У вас графин есть?
— Есть, — в очередной раз вздохнул Димка, потеряв всякую надежду получить сегодня дельный совет. Ему толкуешь про скрипку, а он спрашивает про графин.
Олега скупой ответ не смутил, и он задал следующий вопрос:
— Графин где стоит?
— На холодильнике.
— Это же здорово! — обрадовался Олег. — Высоко. Ты спихни его оттуда, и не пойдешь на скрипку. — Он перехватил удивленный, недоумевающий взгляд друга и расшифровал свой загадочный совет: — Когда я был маленьким, то однажды нечаянно разбил графин. И за это меня не пустили на музыку. Я же на пианино учусь, и то не пустили. А ты всего лишь на скрипке. Если кокнешь графин, родители обязательно рассердятся и скажут: «Вот за это сегодня ты не пойдешь на музыку».
Димка мчался домой ликующий и счастливый. От радости даже лифт не стал вызывать, рванул на четвертый этаж пешком. Прибежав домой, Димка, как только мать отвернулась, столкнул графин с водой на пол. Конечно, тот вдребезги.
— Безобразие! — нахмурилась мама. — Вот за это сегодня ты обязательно пойдешь на музыку.
Не легче обстояло дело и с овсяной кашей. Мама утверждает, что это очень полезная еда. Димка же уверен, пирожки с мясом или бананы в тысячу раз полезней. Однако мама по-прежнему часто кормит его овсянкой. Хотя прекрасно знает, что сына воротит от этой мерзости.
Вот и сейчас Димка сидел на кухне у раскрытого окна и лениво ковырялся ложкой в стоящей перед ним тарелке с овсяной кашей. Воспользовавшись тем, что мама вышла в комнату, Димка черпанул ложкой кашу и выбросил ее в окно. Хоть на одну ложку меньше есть придется, и на том спасибо.
Вдруг Димка услышал доносящийся снизу непривычный шум, который сопровождался сильным постукиванием, и выглянул в окно.
Внизу на газоне стояла легковая машина. Обычно здесь машин не ставили. Поэтому Димка так смело выбросил кашу. Наверное, кто-то приехал в гости и приткнулся тут, не найдя более подходящего места. Вместо того чтобы упасть на газон, не причинив никому вреда, каша шлепнулась точно на крышу «жигуленка». Тотчас вокруг белого пятна на вишневом фоне началось оживление. Сюда слетелись несколько крупных ворон. Скользя по лакированной поверхности крыши и отпихивая одна другую, они с азартом принялись уминать Димкину кашу. Их острые клювы стучали по кузову, словно пальцы пианиста по клавишам.
Из дома испуганно выскочили двое мужчин. В спешке они не надели пиджаков, оба в джинсовых рубашках. Подбежали к своей машине и размахались руками, крича: «Кыш, кыш, проклятые птицы!» Сверху казалось, что две большие синие птицы прогоняют много маленьких черных. Согнав ворон, мужчины тщательно стерли тряпкой следы овсяной каши. Они долго рассматривали, не повредили ли вороны своими острыми клювами краску. Судя по всему, лак в некоторых местах был сбит. Мужчины с ненавистью поглядывали на окна верхних этажей и ругались.
Выскочив из кухни, Димка побежал к Олегу…
Вечером Димка сказал:
— Мам, дай мне завтра в школу овсяную кашу.
Ольга Владимировна подумала, что сын бредит.
— У нас завтра буфет не работает, — сказал тот, опустив глаза.
— Лучше я сделаю бутерброды с колбасой. Ты же их больше любишь.
— Не надо с колбасой, — махнул рукой Димка. — Что-то я к этой овсянке привык, она мне уже нравится.
Ольга Владимировна была счастлива.
На следующий день почти все ученики шестого «А» принесли в школу готовую овсяную кашу. Упаковка была самая разная: стеклянные банки, полиэтиленовые стаканы и пакеты. Обстоятельная Тамара Зубова использовала как тару пакет из-под молока. Все это хозяйство ребята сдавали Олегу и Димке. Можно было подумать, что те надолго собрались в голодные края. А им идти всего лишь в район Пахомовского шоссе. Каши набралось столько, что вдвоем донести такую тяжесть было не под силу. К тому же и там предстоит много работы. Какой? «Скоро узнаете», — загадочно отвечали Олег и Димка. Кроме них, изъявили желание пойти шестеро добровольцев. По пути Олег объяснил:
