Так и разошлись по домам, ровным счетом ничего не выяснив.
Мысль о подлоге не выходила у Олега из головы. Среди них скрывается человек, опозоривший весь класс. Неужели он по-прежнему будет ходить на уроки, сидеть с кем-то за одним столом, на переменках играть вместе со всеми. А в душе посмеиваться над ними. Вот, мол, как ловко я обвел вас вокруг пальца, голубчики. И вы никогда в жизни не узнаете, по чьей вине первое место выпорхнуло из ваших рук…
Нет, надо во что бы то ни стало узнать! Чтобы ему больше неповадно было жульничать. Никогда в жизни. Но как? Как разыскать этого босяка?..
То же самое спросил и Димка Скорлупкин, который после обеда завалился к Олегу.
— Хуже всего то, что каждый из нас под подозрением, — сказал он. — И я, и ты, и любой. Вслух никто не скажет, а подумать может. Вот что противно.
— Я хотел бы разыскать виновного, — сказал Олег. — Поможешь мне?
— Ты еще спрашиваешь!
Другое услышать Олег и не ожидал. Ведь Димка его лучший друг. Они учатся в одном классе, начиная с первого. Но этого мало. Они и живут в одном доме, в соседних подъездах. Часто вместе гуляют. В этом году стали играть в хоккей, в одной команде. Только Олег в нападении, а Димка в защите. Он покрупней Олега, ему скорости не хватает. Но поскольку оба по правому краю, все равно получается, в одной связке. Друг друга подстраховывают.
Короче говоря, Димка настоящий друган. Вдвоем следствие вести легче, да и не так страшно в минуту опасности. Кроме того, одного поздно могут не отпустить родители. Если же задержишься с Димкой, то им спокойней. (Забегая вперед, скажем, что родители и того, и другого гораздо больше волновались, когда те уходили слишком рано.)
— Как же его, собаку, разыскать? — размышлял вслух Димка. «Собака» — это его самое сильное ругательство. — Милицию вызывать бесполезно. Человек никого не избил, не обокрал.
— А вдруг обокрал? — предположил Олег. — Решетки, я видел, совсем новые. Такие на улице не валяются. Это не просто свинец. Они используются в каком-нибудь механизме. Кто станет тратить на них деньги, чтобы сдать вместо макулатуры? Может, это чужие решетки? Может, он их стащил?
— А для чего они вообще-то нужны?
— Не знаю. Надо разобраться.
— Конечно. Может, тогда легче будет понять что к чему, — сказал Димка. — Я-то их вообще в глаза не видел. Где они сейчас?
— Или у Марии Андреевны, или у приемщика, который их в школу притаранил. Надо сходить в приемный пункт.
— Лучше к завучу, — запротестовал Димка. — Это ближе.
— К приемщику все равно придется тащиться. Чем раньше, тем лучше. Нам надо осмотреть пачку.
— Какую?
— В которой лежал свинец.
— На кой она тебе сдалась?
— Понимаешь, чаше всего ребята сдают старые газеты, которые берут дома. Если эти газеты куплены в киоске, это одно. А если их выписывают, совсем другое. На каждой газете почтальоны пишут номер квартиры, чтобы знать, в какой ящик класть. А зная номер квартиры… — Вовка соскочил со стула и страшно заторопился. — Пошли быстрее, Полкило. Может, эту бумагу еще не увезли…
Так исторически сложилось, что Димка стал первым человеком в их классе, получившим оригинальное прозвище. Никакого отношения к сбору макулатуры его весовая кличка не имела, это случайное совпадение. Когда они только начинали проходить сложение, учительница спросила его, сколько получится, если к четырем сливам прибавить пять. Димка простодушно ответил: «Полкило». С тех пор его иначе никто и не называл. Сам он к своему прозвищу относился спокойно и в глубине души был даже рад ему. Слово казалось ему мужественным. Ведь могли прозвать по фамилии, как случается сплошь и рядом. Ну и был бы он Скорлупкой. Ужас. Скорлупка — это девчачье прозвище, слово женского рода. И вдобавок напоминает про Дюймовочку, плававшую в ореховой скорлупе. Лучше уж пусть Полкило.
Если бы прозвище Димке не нравилось, Олег обращался бы к другу только по имени. Однако он чувствовал его молчаливое одобрение и называл, как все.
Быстро добраться до приемщика им не удалось. Только оказавшись на улице, Олег и Димка сообразили, что не знают, где принимают макулатуру. Пришлось десятки раз обращаться к прохожим. Все же обнаружить пункт оказалось легче, чем узнать имя мошенника. После некоторых мытарств они, наконец, добрались до цели.
Приемный пункт представлял собой маленький, обитый листовым железом сарайчик, выкрашенный в зеленый цвет. Стояла очередь, человек пять. Поскольку ребята подошли с пустыми руками, их беспрепятственно пропустили внутрь, к Максиму Семеновичу.
Оказывается, здесь принимали не только бумагу. Сейчас Бакланов сортировал и складывал на весы принесенное кем-то тряпье. Вместо денег сдающие получали мелкую хозяйственную дребедень вроде щеточек для мытья посуды или кухонных полотенец.
— Пачку найти? — переспросил приемщик. — Ребята, да вы надо мной издеваетесь. Ее вообще нет. Рассыпалась, когда снимал с весов. И находится где-то тут. Но… — Он показал рукой на неряшливую гору бумаги. — Многие клиенты плохо пакуют. Разве в таком бедламе что найдешь.
В отличие от школы Максим Семенович держался здесь очень уверенно. Чувствовал свое хозяйское могущество.
— Ну можно посмотреть этот металл?
— Откуда он у меня! Я его в школе оставил, вашему начальству.
— А вы не знаете, для чего нужны такие решеточки?
— Вот чего не знаю, того не знаю, — развел руками Бакланов с таким видом, будто на все остальные вопросы дал исчерпывающие ответы. — Где-нибудь в технике применяются.
Выходя, ребята увидели стоящего последним в очереди Женьку Варенцова — меньше всего они ожидали встретить здесь одноклассника. Возле его ног лежала пачка гофрированного картона.
— Ты чего тут делаешь, Варенец? — удивился Димка.
— Макулатуру сдаю.
— А почему в школу ее не принес?
— Как это не принес? Принес. Еще неизвестно, кто больше.
— Значит, не всю?
— А почему я должен приносить всю?! — огрызнулся Женька. — Кое-что и оставил. За это я сейчас туалетную бумагу получу. У нас дома она кончилась.
Переглянувшись, Олег и Димка пошли прочь.
— Класс борется за первое место, а он не всю бумагу принес, — сказал Олег. — Это подозрительно.
— А мне очень подозрительным показался этот приемщик. — Димка прищурил глаза. — Не мог ли он подбросить нам эти решетки?
— Ты уж, Полкило, совсем сбрендил.
— Не сбрендил, а нужно рассматривать все версии, — назидательно произнес Димка. — Так в любом детективе написано.
— Зачем ему их подбрасывать?
— Его запросто могли подкупить. Седьмой «Б» заплатил ему, чтобы стать победителями.
— Откуда у них деньги?
