— Ну, мои юные друзья, — сказал Свентон, глубоко затянувшись сигарой, — покажите мне наиболее важные ориентиры в вашем городе.
— Вот там мы были в гостях в прошлую среду! — закричала Лизабет, показывая на зеленый газон с белыми садовыми стульями.
— Да, хотя сливки у них оказались кислые! — крикнула Кристина.
— Кристина, дитя мое! — пробормотала тетя Сигрид.
Свентон достал из футляра свой мощный бинокль и осмотрел белые садовые стулья.
— А это что за здание? — спросил он и показал на дом внизу на Большой улице, который был необычно большим для такого маленького городка.
— Это Большая гостиница, — сказал Бьёрн. — Я был здесь на благотворительном базаре Спортивного общества.
— Понятно, — Свентон навел бинокль на Большую гостиницу. — Очень подозрительное строение.
И действительно. Едва он произнес эти слова, как из гостиницы вышел огромный человек в белой панаме.
— Я так и думал, — пробормотал Свентон себе под нос, но ничего не сказал своим спутникам, чтобы не пугать их. Когда сидишь на летающем ковре, нужно особенно тщательно взвешивать каждое слово.
— А вот там железнодорожный вокзал! — радостно завопила Кристина.
— Держись подальше от края, Кристина! — крикнула ей тетя Фредрика.
Свентон навел бинокль на здание вокзала, которое отсюда сверху казалось не больше жестяной банки для булочек. Железнодорожные пути напоминали следы велосипеда на мокрой земле, а черный паровоз, тянувший за собой три вагончика, только что выпустивший из трубы небольшое черное облачко, походил на игрушечный паровозик.
— Железную дорогу люди вообще почему-то сильно переоценивают, — пробормотал Свентон. — От нее на самом деле очень мало толку. Особенно когда надо куда-нибудь доехать.
И он погладил свой верный ковер.
— Вон он! Вон он! — закричали вдруг разом Бьёрн, Лизабет, Ян и Кристина. Они все показывали пальцами в одну сторону, наклоняясь и свешиваясь с ковра, чтобы лучше видеть.
— Тихо, тихо! — закричали тетя Фредрика и тетя Сигрид. — Господин Свентон, скажите детям, чтобы они сидели смирно. Ведь они могут упасть!
— Сидите тихо, мои юные друзья, — сказал Свентон. — Можно очень больно ушибиться, если упасть с ковра. Даже набить себе синяков, а то и еще чего похуже.
— Но ведь там Громила в своей белой панаме!
— Боже мой! — пробормотала тетя Сигрид и схватилась за сердце. — Нет, я даже не хочу смотреть.
— Он стоит напротив нашего дома! — закричал Ян.
— Какой ужас! — вздохнула тетя Фредрика. — Я тоже не желаю смотреть.
Частный детектив Тюре Свентон спокойно взял бинокль и навел его на «Уголок Фредрика». Желтый домик был окружен со всех сторон живой изгородью из сиреневых кустов, а перед изгородью стоял человек, самый настоящий великан, и заглядывал в сад. Вот он исчез из виду изгородь закрывала его. Никто не проронил ни слова, но всем стало ужасно не по себе. Тюре Свентон опустил бинокль. Его челюсти были плотно сжаты, упрямая складка пролегла вокруг рта. Он больше, чем когда бы то ни было, напоминал в этот момент ястреба.
Через некоторое время ковер мягко спланировал вниз к «Уголку Фредрика» и влетел в открытое окно верхней веранды. Человека в белой панаме нигде не было видно.
На столе стояла жестяная банка. Свентон протянул было руку, чтобы убрать ее, но вдруг замер на месте. Когда они отправились в полет, в банке оставалось не меньше двенадцати булочек со сливками. Все сгрудились вокруг банки и заглянули вовнутрь.
Банка была пуста.
Глава 9
Свентон осматривает серебряный кубок и рыцарский пистолет
— Дело обстоит куда серьезнее, чем я предполагал, — проговорил Свентон, задумчиво барабаня пальцами по жестяной банке, которая грохотала при этом, как всякая пустая жестяная банка.
— Как вы думаете, господин Свентон, неужели это господин Вессла, который… — испуганно спросила тетя Фредрика.
— Пока еще слишком рано что-либо утверждать по этому поводу. В настоящий момент мне хотелось бы осмотреть дом. Будьте так любезны, покажите мне юбилейный кубок.
Когда Лизабет, Бьёрн, Ян и Кристина остались одни на веранде, Лизабет сказала:
— Я больше никогда в жизни не выйду за ворота.
— А я и вовсе не боюсь этого дурацкого Громилу, — заявил Бьёрн. — Нашли кого бояться!
— Ты, между прочим, его не видел! — сказал Ян.
— Громила собирается стащить Большой Кубик, — сказала Кристина.
Дети не очень понимали, что такое «юбилейный кубок», и называли его между собой «Большим Кубиком».
— Вот именно, что собирается. Но теперь ему это не удастся, потому что приехал дядя Свентон.
— Ни один человек на свете не справится с Громилой, — сказала Лизабет.
— А вот и справится! — возразила Кристина. — Дядя Свентон точно справится.
— Громила в два раза больше, чем дядя Свентон.
— Это вовсе не зависит от того, кто больше, — сказал Бьёрн.
— Еще как зависит! — возразил Ян. — Кстати, есть еще один человек — этот самый Вессла.
— А вот и нет! Громила и Вессла — это один и тот же человек, уж я-то точно знаю, сказал Бьёрн.
— Я совершенно уверена, что дядя Свентон победит кого угодно, потому что он частный детектив, вот так-то. И потом, у него есть летающий ковер, — выпалила Кристина.
Некоторое время все четверо сидели молча и думали о летающем ковре, потом о Громиле, потом о дяде Свентоне, и все были почти совсем уверены, что дело вовсе не в том, кто из них больше.
Тем временем тетушки Фредрикссон показывали Свентону свой дом. Он убрал свой аккуратно свернутый ковер в надежное место в холле первого этажа, и теперь все трое стояли и смотрели на юбилейный кубок. На стене у окна висела фотография отца тетушек Фредрикссон — старого инженера-строителя Фредрикссона. Каждый год 23 июня, в день его рождения, в саду собирали большой букет анемонов и георгинов и ставили в этот кубок. Он был очень красивый и очень дорогой, кроме того, это была память об отце. Поэтому тетушки Фредрикссон ни за что на свете не согласились бы с ним расстаться. Теперь, когда приехал частный детектив Свентон, им обеим стало как-то спокойнее.
Инженер-строитель Фредрикссон в свое время обожал старинное оружие, и у него была очень изысканная коллекция оружия. Она красовалась на стене в холле над плетеными креслами. Здесь были шпаги, алебарды, кривые кинжалы, прямые кинжалы, ружья и пистолеты. А на полу стояла настоящая пушка Густава II Адольфа, маленькая, но грозная — редчайший экспонат, жемчужина всей коллекции.
