Он глядел на нее непонимающе.
— Мюриэл… мне надо остаться… Моя жена уйдет…
— Да оставь ты ее в покое, жену. Ты ей уже сказал, что ты негр?
Лицо Дана ожесточилось. Он с усилием задышал.
— Попробуй только повтори, — сказал он. — Не советую…
Мюриэл попятилась. Дан застыл неподвижно, весь напрягшись.
Одним махом она кинулась в спальню и захлопнула дверь за собой. Он ринулся вперед, но ключ уже повернулся в скважине.
Дверь затрещала. Он слышал за ней, как девица двигает мебель. Дверь содрогнулась под ударом, затем раздался выстрел. В двери появилась дырочка, и от нее отломилась щепка.
Дан остановился. Он посмотрел на ранку в дереве. С другой стороны двери раздался голос Мюриэл.
— Давай, отчаливай. Убирайся, не то я позвоню в полицию.
Было слышно, как она снимает трубку. Он отступил назад, медленно, не оборачиваясь. Схватился за дверную ручку. Очутился на лестничной площадке. Губы его шевелились, выговаривая неразборчивые. путаные слова.
— Шейла…— вымолвил он наконец.
Он хотел уже вызвать лифт, но передумал и стал спускаться пешком по лестнице, продолжая разговаривать сам с собою.
— Нужно тебя увидеть. Мне нужно знать. Он спустился вниз. Чем больше он приближался к улице, тем тверже становилась его походка. Бросив быстрый взгляд, он убедился, что никто его не караулит. Он вышел на улицу незаметно.
Он прошел несколько метров, а потом стал копаться по карманам. Сосчитал оставшиеся деньги: около тридцати двух долларов. Ровным счетом ничего.
Полностью отдавая себе отчет в том, что делает, он повернул обратно и вошел в дом, который только что покинул. Перила прогибались под его сжатыми пальцами. Дверь была еще открыта. Мю-риэл со страху даже не шевельнулась.
Он бесшумно вошел в квартиру и сильно хлопнул дверью. Подошел к двери спальни и затаил дыхание.
Он ждал.
XX
Шейла шла слоено во сне. Заметив газетный киоск, она полезла в сумочку за пятицентовиком и увидела. что так ее и не закрыла.
С затаенным страхом она уставилась на газетный лист, еще липкий от свежей краски. Там были фотография той самой девицы, с которой она только что встречалась, и рассказ об убийстве со всеми подробностями, которые только могут разнюхать репортеры, когда постараются.
Домой она решила не возвращаться. Ее там, наверное, уже ждут.
Она обернулась. Какой-то тип, читавший на ходу газету, остановился.
Она подошла к нему.
— Вы из полиции. — сказала она. Тот и не стал отрицать. Улыбнулся, полез в карман и вынул полицейский значок.
— Лейтенант Купер, — представился он. — Да в общем-то я и не прятался, — сказал он, словно извиняясь.
Видимо, он был слегка смущен, что его так быстро раскрыли. Молодой, довольно симпатичный.
— Я знал, что вы убегать и не помышляете, — добавил он. — Дело обычное. Мы следили за черномазой.
— У меня дома тоже фараоны? — спросила Шейла. — Слушайте, не говорите, что нет. Незачем хитрить. Я не хочу возвращаться домой. И убегать не собираюсь, и вообще мне…
Она запнулась.
— … мне глубоко плевать на то, что будет с Даном, — решительно закончила она. — Я хочу позвонить домой. Можно?
Она улыбнулась ему. Красивая, хотя немного вульгарная. И бедра слишком широкие, понятно — блондинка.
— Без проблем, — сказал молодой человек, — но только я вас провожу.
С этим нетрудно будет сладить.
Он проводил ее до ближайшего автомата, а сам остался на улице, достаточно далеко, чтобы не слышать ее разговора. Она улыбнулись, пожала плечами, приоткрыла дверь.
— Идите сюда, — сказала она, — мне нечего скрывать, понятно? Если кого и надули в этой истории, так не вас же, а меня.
Он чуть смутился и остался у двери автомата.
— Скажу только сиделке, чтобы отвела ребенка к моей матери, — сказала она. — А потом, полагаю. надо будет пойти с вами в полицию, а еще я хочу взять адвоката. У вас там, думаю, посоветуют кого-нибудь. Я вовсе не собираюсь оставаться женой преступника.
Купер одобрительно кивнул.
— Дайте-ка я позвоню, — сказал он. — Они у вас. Скажу, чтобы выпустили сиделку. И чтобы ничего не ломали и не уносили, — добавил он. — Так оно будет надежнее.
Она уступила ему место и сообщила номер.
— Благодарю вас, — сказала она, постаравшись, чтобы звучало проникновенно.
Он покраснел, потому что она смотрела ему прямо в глаза. Она была хорошо одета и вовсе не похожа на всех тех шлюх, с которыми ему обычно приходилось возиться. А муж ее, убийца, был негр. Странная женщина. Уж не из-за нее ли все и произошло? Он дозвонился и все уладил в нескольких словах.
— А вы не знаете…— застенчиво спросил он.
— Что?
— Может, у вашего мужа преступное прошлое? Может, вам известны какие-нибудь его противозаконные поступки, до того. как он убил брата?
— Нет, — сказала Шейла. — А что?
— Да понимаете, — сказал Купер, — с хорошим адвокатом он может и выпутаться. Ведь есть только показания бармена и той женщины. Этого вполне уже достаточно, чтобы отправить его на электрический стул, но, если, скажем, жертва пыталась его шантажировать… Видите ли, нас кое-что в этом деле смущает, а главное, что ваш муж уж слишком похож на белого.
— Ну и что? — спросила Шейла.
— А то, — сказал Купер, — что случай не такой уж простой. Да и не знаешь никогда, что может придумать толковый адвокат… Ну, не знаю… что его мать изменила отцу, и он в самом деле белый. Люди воображают, что негры вот так могут перейти черту. Надо их успокоить. Я хочу сказать, что здесь, в Нью-Йорке, дела обстоит по-другому, дискриминации меньше, а вот на Юге ужасный шум поднимется.
— Понимаю, — сказала Шейла.
— Так что, если вы знаете что-нибудь другое, за что его можно было бы посадить…
— Вы соображаете, о чем меня просите? — сказала Шейла.
— Но вы же сами сказали, что вам плевать, что с ним будет, — сказал Купер.
— Это-то уж конечно…— прошептала Шейла, — только я с ним все-таки пять лет прожила. И ребенок у нас.
Она вдруг ясно осознала происходящее и остолбенело взглянула на Купера.
— Скажите…— сказала она. — Его что, арестуют, будут судить, убьют?
— Не знаю, — смущенно сказал Купер.
— Господи Боже!. — сказала Шейла. — Боже милосердный!
XXI
Мюриэл тревожно прислушивалась. Она не позвонила в полицию, только подняла и положила трубку. Она со страхом смотрела на маленький револьвер, из которого только что выстрелила. Но даже с ним в руках она не чувствовала себя в безопасности.
