– А я тебя не пущу.
– Что за фамильярность, Влад? – поморщилась Татьяна. – Что за тыканье?
– Прошу прощения! Вам это неприятно?
– Неприятно.
– Ну да, конечно, я ведь не Данилин.
Татьяна вздрогнула, посмотрела ему в глаза, прочитала насмешку и неприкрытое ехидство и отчетливо произнесла:
– Не Данилин.
Она поняла, что он знает все, и оправдываться сейчас перед пьяным Владом – только терять свое достоинство.
– Почему же вы думаете, что со мной будет хуже? – Влад шагнул к ней и попробовал поймать в объятия.
Татьяна увернулась и со всего размаху съездила ему по физиономии. Влад на секунду застыл и даже, кажется, протрезвел. Потом встряхнулся и насмешливо, глядя на нее в упор, сказал:
– Такая нагрузка вредна для беременной женщины.
Он выделил последние слова и нагло следил за ее реакцией.
– Пошел вон, – подавив предательскую дрожь в голосе, отрезала она.
– Значит, Данилин ребенка не признал? – Глаза Влада блестели зло и бешено.
– Пошел вон, – повторила Татьяна.
– Да ты поцелуй меня! Чем я хуже? – Его взгляд снова стал маслянисто-пьяным, и руки снова потянулись к ней.
Но в следующее мгновение он, отброшенный сильнейшим ударом, врезался затылком в стену. Лешка Кременецкий не дал Владу времени опомниться и молча повалил его на пол.
– Пусти, сволочь! – хрипел Влад. – Пусти!
Лешка одной рукой приподнял худощавого Влада и вышвырнул за дверь.
– Еще сунешься, я тебя убью, – спокойно пообещал он в коридор.
– Я до тебя доберусь! Защитник выискался! И ей здесь не работать! Вы у меня еще… – Угрозы Влада удалялись поспешно, какими-то скачками.
Лешка сел за парту и перевел дух. Парта тяжело скрипнула.
– Не по мне мебель, – пошутил он, впервые за все это время посмотрев на Татьяну.
Татьяна наконец-то справилась со столбняком, подошла и тихо опустилась на стул.
– Спасибо, Алеша.
– Ерунда. Если что… Ну, вдруг… – Лешка замялся и не закончил фразы.
– Спасибо… Ты на вечер?
– Нет… Я вообще-то… Так…
– Ко мне?
– Нуда… Проведать…
Татьяна улыбнулась. Раз пришел, хочет сказать что-то важное. Просто так приходить не в Лешкиных правилах. Она не стала задавать наводящих вопросов, ожидая, что он скажет все сам. Лешка покряхтел, повозился за партой, чувствуя себя слишком неуютно, и спросил:
– Это правда?..
Татьяна молча, в недоумении посмотрела на него.
– Что Влад… Про ребенка…
Лешка смутился и не выговорил самого главного вопроса: «Это ребенок Алика?» – но Татьяна поняла и устало ответила:
– Да…
Лешка помолчал и сказал:
– Я разругался с ним.
– Из-за меня? – спросила Татьяна. – Не стоило.
– Он дурак… Вообще-то я говорил не с ним, а с ней…
– Обо мне?
– Нуда…
Татьяна улыбнулась:
– Извини, Алеша, но дурак, по-моему, ты. Зачем? – Татьяна замялась: – Да и потом… Он, наверное, подумал, что это я тебя попросила.
– Не-е. – Лешка улыбнулся. – Не подумал. Он знает, что я вас боюсь.
Татьяна расхохоталась:
– Боишься?
– Ну да… Скажите, а он знает?.. О ребенке?
– Нет.
– Татьяна Евгеньевна… Вам неудобно, хотите я скажу ему?..
– Нет, Алеша. – Татьяна даже похолодела от такого предложения. – Не смей. Ни в коем случае.
– Хорошо, Татьяна Евгеньевна.
– Мы же договаривались – Татьяна и на ты.
Лешка пару мгновений помолчал, обдумывая, а потом решительно сказал:
– Извините… Но я лучше так… Привычнее…
– Как хочешь.
– Вызнаете… Влад, он сволочь… Он не даст вам работать…
– Ничего. До декрета всего два месяца. Ладно, Алеша, иди. Спасибо за все.
– Может, мне лучше подождать? Вдруг Влад вернется?
– Не вернется. Тебя побоится. Иди. Мне нужно побыть одной.
– Ну, до свидания. – Лешка встал, и парта облегченно вздохнула. – Ах да! Я же забыл, зачем пришел: Алька уехал. Позавчера… Вы его не ждите… – Лешка неловко помолчал. – И это… От Веры привет вам.
– Спасибо. Как она?
– Все хорошо.
– Заходите как-нибудь.
– Зайдем. До свидания… – Лешка потоптался у двери. – Может, все-таки ему написать?
– Алеша! Ни за что! Запомни раз и навсегда!
– Хорошо-хорошо… Извините, Татьяна Евгеньевна…
Часть третья
Глава 1
Алик устало обвел глазами комнату. Сигаретный дым завис под потолком, делая тусклым свет люстры. Кто-то из гостей методично выстраивал пустые бутылки по краю ковра.
Все темы для разговоров были исчерпаны. Кит полулежал в кресле, Алик изо всех сил старался не заснуть, навалившись на спинку дивана. Иринка сидела рядом, легко обняв Алика за плечи. Черноглазый Тимур выстукивал ритм песенки, звучавшей из магнитофона.
– Забыл! – вдруг вскинулся Федот. – Я же вам кассету послушать притащил. Клевый музон!
Федот пощелкал кнопками, крутанул громкость, и какие-то жуткие децибелы потрясли комнату.
– Поправь эквалайзер, – лениво посоветовал Кит.
Мужской голос речитативом орал рифмованные строчки, банальные и какие-то пошлые. Алик поморщился и переглянулся с Иринкой. Та понимающе улыбнулась и чуть пожала плечами: «Что поделаешь – гость».
– Выруби, Федот, – через пару минут попросил Кит. – Башка болит. И вообще – вкус у тебя…
Федот обиженно засопел, но музыку выключил. Тимур тут же поспешил разрядить обстановку:
– За вкус надо выпить! – Он ловко наполнил рюмки.
Алик глотнул тепловатую водку, встал с дивана и подошел к окну. Напротив росла новая многоэтажка, и Алик по привычке пересчитал уже возведенные этажи.
– Женщина должна быть младше мужчины, – вдруг философски изрек Тимур, глядя на Иринку.
– Точно, – подтвердил Федот. – Когда женщина старше – это уже не семья.
– Почему это? – обернулся Алик.
– Потому что женщина старше – это уже неинтересно. Это скучно.
– Не скучнее, чем с молодой, – вдруг со злостью откликнулся Алик. – Чем женщина старше, тем умнее. И ты, Федот, не философствуй – все равно не умеешь.
