Именно ему поручил Петр покупать статуи для петергофских фонтанов. Недавно Кологривов сообщил, что заказал в Венеции две статуи — "Адама" и "Еву".
Поэтому Петр сейчас с таким нетерпением читал витиеватые высокопарные строки депеши. Чинное обращение царь вовсе пропустил. Вот оно! То, что он хотел услышать: "Две статуи, а именно "Адам" и "Ева", которые я наилучшему мастеру Бонацце заказал, скоро будут готовы и, надеюсь, так будут хороши, что в славной Версалии мало таких видали".
Петр улыбнулся. "В славной Версалии мало таких видали". Сие отрадно. В Петергофе все должно быть лучше, чем в Версале.
Царь привычно помял в руке шляпу и глянул на залив. К Петергофу приближался корабль.
— Государь! Судно из Италии! Слышно, статуи новые везут!
Петр поспешил к берегу. Вот так история! Депеша сообщает, что статуи только готовы будут, а корабль уже доставил "Адама" и "Еву" в Россию! Задержалась депеша-то. Всего на час статуи опередила.
Петр осмотрел мраморные скульптуры. Не солгал Кологривов! Хороша "Ева"! И "Адам" хорош! Не видел он подобного в Версале.
Белый мрамор оживлял статуи, делал их теплыми, светлыми.
— Куда ставить прикажешь, государь?
— В Нижнем парке им место, — сказал Петр. — Специальные восьмиугольные бассейны для них делать будем. Одинаковые. По разным сторонам. Чтобы симметрию не нарушать. Фонтаны вокруг них разобьем.
Работники суетились вокруг статуй, перетаскивали их, а Петр стоял в задумчивости. Каменные "Адам" и "Ева". Мрамор долговечен. Простоят они на этой земле не один век.
Не будет Петра. Не будет этих работников, а фонтаны в задуманных восьмиугольниках будут украшать и без того прекрасные мраморные статуи.
Верно ли он, Петр, делает, создавая для России парки и сады? Нужны ли они нынче? Кровь кругом, брань, мор. А этим изваяниям и дела нет до всего этого.
Но кровь и войны закончатся. Россия в войне со шведами укрепила свое влияние, ныне с ней считается Европа. Мыслимо ли потерять этот престиж?
Ведь престиж не только на сильном войске да на хороших полководцах и дипломатах держится. Нужны сады, нужны парки России. И Петергоф нужен. Потомки спасибо скажут.
ГЛАВА IX
Игра начинается
— Укачало меня в этом автобусе, — пожаловался Львенок, открывая дверь номера.
— Это потому, что болтал без умолку, — усмехнулся Костя.
Львенок распахнул дверь и замер на пороге.
— Что это? — почему-то шепотом спросил он.
Костя запихнул Львенка в комнату и быстро закрыл дверь. Все в номере было вверх дном. Шкаф перерыт, тумбочка открыта, из Костиной сумки вытряхнуты все вещи, даже матрасы перевернуты.
— Это ограбление? — растерянно спросил Львенок.
— Это обыск, — ответил Костя. — Сосед вернулся.
Ребята испуганно прислушались, но в соседнем номере, за стенкой была тишина.
— Давай-ка я отнесу сумку с контейнерами девчонкам. Пусть у них побудет.
— Ты думаешь, он еще раз придет?
Костя пожал плечами, взял сумку и осторожно выскользнул из номера. Главное — не столкнуться сейчас с соседом!
Но Косте повезло. Он без всяких приключений добрался до номера девчонок и сунул сумку Ире.
— Пускай у вас побудет, — коротко сказал он.
— Что случилось?
— Потом объясню. Завтра.
— Сосед появился? — догадалась Ира.
Костя посмотрел на нее с нескрываемым уважением. Вот логика у девчонки работает! Сразу выбрала правильное объяснение.
— Да, — кивнул он. — Вы с Зинкой сегодня к нам не приходите. Не нужно, чтобы он видел вас с нами.
— Хорошо. Тогда до завтра?
— Да, до завтра.
И Костя вышел в коридор. Он облегченно вздохнул. Ну, теперь пусть приходит кто угодно!
С соседом он столкнулся, подходя к своему номеру.
— Здравствуйте, — пролепетал он и постарался улыбнуться.
Сосед хмуро кивнул, внимательно посмотрел Косте в лицо, но ничего не сказал. Костя поторопился нырнуть в свой номер и запоздало подумал, что, наверное, надо было спросить соседа о здоровье, чтобы отвести от себя всякие подозрения.
Львенок сидел посреди разгрома.
— Чего сидишь? — спросил Костя. — Убирать надо.
— Убирать?! — задохнулся Львенок. — Надо вызывать милицию и понятых! Какое он имел право обыскивать наш номер?
— А какое право имел ты врываться в его номер и хватать из чемодана контейнеры? Если вызывать милицию, то придется объяснять и про твою выходку тоже.
— Но мы можем сказать, что не брали никаких контейнеров! Сумки-то у нас нет!
— А вот это уже ложные показания!
Львенку нечего было возразить.
— Давай убирать, — повторил Костя, закрывая тумбочку.
— Как же он так быстро догадался, что это мы взяли контейнеры? — недоумевал Львенок.
— Может, он видел, как ты заходил в его номер?
— Нет. Он был без сознания.
— Значит, вычислил. Да и что тут сложного? Кому, кроме нас, могли понадобиться эти контейнеры? Вряд ли они заинтересовали бы вахтершу или Евгению Кирилловну?
— Но как он попал в наш номер?
— А вот этого я не знаю. Может, у него есть отмычки.
— Отмычки бывают у воров.
— А откуда ты знаешь, кто он на самом деле?
Львенок замолчал, раздумывая. Не похож сосед на вора с отмычками. Как-то он даже крикнул ребятам, что он — научный сотрудник, но какой научный сотрудник будет врываться в чужой номер и обыскивать его?
— Я понял, кто он! — воскликнул Львенок. — Он — шпион! А в том железном контейнере — секретные донесения!
— Зачем же секретные донесения герметически запаивать? — усомнился Костя.
— А вдруг они случайно попадут в воду?
Костя пожал плечами. Возможно, Львенок прав. С секретными донесениями не шутят. Правда, он никогда не слышал, чтобы донесения хранили в железных контейнерах. Их обычно делают очень маленькими и прячут не в чемоданах. Хотя… Это могут быть какие-нибудь секретные чертежи. А чертежей может быть много. Вот тогда железный герметичный контейнер может понадобиться.
— А бобины для чего? — вслух спросил он.
— На них тоже секретные донесения, — заявил Львенок.
Костя рассмеялся:
— Этим бобинам лет тридцать, не меньше!
— Ну и что? Мы же не можем их прослушать, а там, наверное, очень важные сведения. Допустим, про испытания секретного оружия.
