— Сидите здесь! Я сам! — приказал Сева, но его никто не послушал.
И дядя Володя, и ребята выскочили из машины. Дядя Володя схватил за шиворот Ирку и сказал:
— Беги и вызови милицию! Скажи, что бандиты вооружены, объясни, что мы во дворе справа от кинотеатра.
Ирка испуганно кивнула и куда-то побежала.
Двор был пуст.
— Черт возьми! — выругался Сева. — Упустили! Я так и знал!
— Двор закрытый, — спокойно возразил дядя Володя. — Или они к кому-то поднялись, или ушли через тот пролом. Там строительная площадка.
— Пойдем туда! — решил Сева.
— Нет. Нам надо разделиться. Я с одним пацаном пойду на стройплощадку, а ты с другим карауль их тут. Кто встретит, тот посылает мальчишку сообщить. И обойдись без глупого риска! Скоро подъедет милиция. Пошли! — кивнул он Витьке.
Витька поспешил за ним. Честно говоря, он предпочел бы остаться с Севой. Этот дядя Володя такой суровый и хмурый!
На стройплощадке тарахтела бетономешалка.
— Смотрите, дядя Володя! Там лист от пальмы валяется! — закричал Витька.
— Тихо ты! — оборвал его дядя Володя. — Я их вижу. Они там, за блоками. Беги назад и скажи Севе, что они здесь. Пусть твой брат подождет милицию и приведет на стройплощадку, а ты с Севой — ко мне! Пошевеливайся!
Витька никогда в жизни не бегал с такой скоростью. Владик здорово расстроился, что его оставляют встречать милицию, но против приказаний дяди Володи возражать не посмел.
— Они еще тут? — спросил Сева.
— Да. Достали какую-то сумку. Вот, взгляни, отсюда видно.
Сева приник к щели между блоками.
— Этот второй в моей штормовке! — сказал он. — И в темных очках.
— Очки он у Виталия украл, — сразу сообразил Витька.
— У какого еще Виталия?
— У туриста.
— Что это они делают с пальмой? — изумился Сева.
Славик схватил ствол обеими руками и выдернул дерево из кадки. Вместо корней из пальмы торчал инкрустированный серебром приклад.
— Ружье!
— Хитро придумано, — покачал головой дядя Володя. — Только что же они с этим ружьем делать будут?
— Надеюсь, не палить в строителей. Второй положил ружье в сумку. Уходит. Славик остается здесь.
— Следи за ним, — распорядился дядя Володя. — Витька! Пошли за вторым!
Сиплый шагал торопливо и то и дело нервно поправлял на плече ручки сумки. Он вышел на оживленную улицу и пошел по левой стороне.
— Куда он идет? — забеспокоился Витька.
— Похоже, в антикварный. Да, точно. Пошли за ним!
— А вдруг он запомнил меня?
— Тогда оставайся на улице. Меня-то он точно никогда не видел, — и дядя Володя нырнул следом за сиплым в небольшой магазинчик в полуподвале.
Сиплый разговаривал с оценщиком. Делая вид, что его интересует витрина со старинными статуэтками, дядя Володя, приблизился к бандиту и прислушался.
Оценщик, видимо, уже посмотрел ружье.
— Вещь подлинная, середина девятнадцатого века, на прикладе серебро.
— На сколько потянет? — осведомился сиплый. — Семейная реликвия, да деньги понадобились до зарезу!
— Думаю, что тысячу долларов получите. Оставляйте на комиссию.
— А прямо сейчас нельзя?
— Оставляйте на комиссию, — повторил оценщик. — И ваши документы представьте.
— Документы дома забыл, — сказал сиплый. — А без документов никак?
— Без документов никак. Может, вещь ворованная, в розыске.
— Обижаешь! — сиплый скорчил обиженную гримасу. — Ладно. Принесу документы.
Он застегнул сумку и вышел из магазина. Дядя Володя подошел к оценщику и быстро сказал:
— Ружье ворованное. Попросите охрану задержать этого человека.
— Простите, а вы кто?
— Кто надо! Из милиции!
— Предъявите удостоверение.
— Тьфу ты! Бюрократ! — дядя Володя понял, что с оценщиком каши не сваришь, и поспешил к выходу.
— Сиплый пошел обратно, на стройплощадку, — отрапортовал Витька.
— Молодец! Надеюсь, что там его уже поджидает милиция.
Но милиции на стройплощадке еще не было.
— Упустим! — переживал Витька.
— Что ж девчонка, милицию найти не может? — дядя Володя тоже начал волноваться.
Витька пожал плечами. Вот велели бы ему найти милицию, где бы он искал? Может, и Ирка найти не может.
Сиплый, наверное, рассказывал Славику об антикварном магазине. У того даже лицо перекосилось от злости. Потом он пнул кадку и что-то сказал. Сиплый опять забросил сумку на плечо.
— Уходят! — простонал Сева, но тут появились милиционеры в сопровождении Ирки и Владика.
— Всем оставаться здесь! — приказал лейтенант. — Группа задержания — за мной.
* * *
Широкая северная лодка — карбас — сплавлялась по Колыме. Шла вторая половина июня 1892 года. Черскому недавно исполнилось сорок семь лет. В трудную северную экспедицию, которая длилась уже второй год, он отправился со своей верной спутницей-женой и с тринадцатилетним сыном Сашей.
Маленькая семья путешественников стойко переносила тяготы долгой экспедиции. Но главные тяготы были еще впереди — у Черского резко ухудшилось здоровье. Его стали одолевать сразу три болезни — чахотка, астма, сердечная недостаточность.
Мавра с тревогой вглядывалась в лицо мужа. Он похудел, позеленел, ослаб. Он выехал в эту экспедицию уже смертельно больным.
— Ян, ты спишь? — тихо спросила Мавра. — Может, нам лучше прервать экспедицию и вернуться в Верхнеколымск? Там останемся до следующего лета. Ты окрепнешь, поднимешься, и мы снова отправимся в путь.
— Нет, — твердо ответил Черский. — Мне уже не окрепнуть, а экспедицию прерывать нельзя. Ты же знаешь. Вперед, всегда вперед.
— Ян, это очень опасно.
Черский сжал руку жены в своих ладонях:
— Пообещай мне… Пообещай, что ты закончишь экспедицию во что бы то ни стало. Даже если я умру. Пообещай!
— Я не смогу, Ян. У меня нет твоих знаний.
— Есть. Ты скитаешься со мной по экспедициям уже пятнадцать лет, ты знаешь, как делать замеры, как вести дневник, как собирать экспонаты для коллекций. Ты сможешь завершить экспедицию и дойти до Нижнеколымска. Саша уже большой. Он тебе поможет. Смышленый парень у нас вырос, сильный.
— Ян! — Мавра заплакала и уткнулась лицом в плечо мужа.
— Мне стало трудно писать, — признался Черский. — Карандаш выпадает из рук. Привяжи его к борту, на веревочке, чтобы не терялся.
