Смаль посмотрел удивленно. Поморгал. Нерешительно улыбнулся и пожал плечами:
– Ну, хорошо, ладно… Но вы зря везете семью. Вашего предшественника снайпер застрелил у дверей дома. Прямо у входа.
– Я знаю, – кивнул Третьяков-старший. – Но еще я знаю, что до этого ваши местные хозяйчики просто распоряжались налоговой полицией, открыто говорили, что ей делать и куда не соваться. А убийство исподтишка – уже прогресс. В мирное время так убивают те, кто боится. Я заставлю их бояться еще больше. Если не хватит сил у меня – мой преемник покончит с ними навсегда.
– Да, с такой убежденностью можно рассчитывать на успех… – задумчиво согласился Смаль. – Но жена и сын…
– Оставьте. Жена – офицер гражданского медицинского корпуса. Сын – пионер и член совета отряда… Поймите, Игорь Иванович, – неожиданно горячо добавил он, – мы с вами одной крови. И мы не дадим вам сгнить за здорово живешь. Вам же известен опыт Желтороссии – там все было куда как хуже вашего! Ну и где же «всемогущая и бессмертная триада»?! Кто не застрелен и не повешен «витязями» – шестерит на побегушках в том же «треугольнике». А на месте их дворцов – детские сады, школы и Дворцы Пионеров. А как англосаксы разделались с Империей Картелей на берегах Венесуэльского залива? Не спасли ни джунгли, ни целая наемная армия с танками и самолетами!
Денис аккуратно отрезал вилкой кусочек зразы, но есть его не стал. Вместо этого мальчишка поднял на Смаля глаза и спросил в упор:
– Почему вы боитесь надеяться?
На мальчишку обернулись все трое – мать, отец, Игорь Иванович. Непонятными глазами посмотрели. Денис почему-то оробел, но и рассердился. Немного. И повторил вопрос – с вызовом, громче, так, что обернулись и несколько человек за соседними столиками:
– Почему боитесь надеяться? – И, смешавшись, уже тихо сказал: – Извините.
Смаль помолчал, играя ножом. Положил его на тарелку. Кажется, надеялся, что Третьяковы-старшие снова заговорят. Но они молчали, только в глазах у отца Денис читал немного насмешливый и немного печальный вопрос – тот же самый. И Игорь Иванович сказал так же тихо, как извинялся Денис:
– Понимаешь… это страшнее всего. Когда начнешь надеяться и…
Он не договорил и снова начал есть. Потом вдруг положил прибор, скомканно извинился – еще более смущенно, чем Денис – и вышел.
– Несчастный человек, – тихо сказала Валерия Вадимовна и покачала головой. – Не может позволить себе надежды…
– Но почему?! – недоуменно и звонко спросил Денис.
Он правда не понимал!
– Не понимаешь? – спросил отец, чуть шевельнув ртом.
И неожиданно добавил весело:
– Ну и хорошо, что не понимаешь, сын!
Глава 6
Верный
Море Балхаш по-прежнему тянулось за окнами слева. Справа были леса, из которых время от времени, но все чаще и чаще высовывали свои бока какие-то поселки. При той скорости, с которой двигался поезд, рассмотреть ничего толком не удавалось, но вроде бы умирающие от истощения люди нигде не валялись и манифестации не появлялись в пределах видимости. Зелень была намного гуще и как-то ярче привычной Денису, но это он и раньше заметил…
Вообще-то на море, да и на лес Денис мог смотреть бесконечно. Но надо когда-то и впечатления записывать… Тем более что купленные им приложения к «Блокноту пионера» требовали заполнения. А писем ждали и Войко, и в отрядах.
Устроившись за столиком в купе, Денис почти час добросовестно заполнял желто-серые листы при помощи новенькой, заправленной до отказа ручки. Правда, как он честно сказал сам себе, перечитывая написанное, вышел не столько отчет о четырех днях пути, сколько какая-то гнилая философия. Ну, ладно. Пусть пока так.
Он уже собирался добавить еще кое-что по поводу капиталистов, когда из коридора позвала мама:
– Дениска, иди скорее, где ты?!
Голос у нее был веселым и нетерпеливым. Мальчишка, поспешно закрыв ручку колпачком, выскочил из купе.
К окнам высыпали почти все обитатели вагона – так что Денис даже заопасался: а вот перекинемся?! Тем более… ой мамАААА! Было куда!
В полном восторге, смешанном с опасением, Денис втиснулся между родителями и не запротестовал даже, когда мама обняла его за плечи. А Третьяков-старший сказал тихо:
– Большой Каскад. Отсюда вся энергия республики… – И не удержался: – И поэтому они так лихо торгуют редкоземельными.
– Боря, помолчи, – попросила Валерия Вадимовна.
Денис ошалело моргал. Он был в поезде – маленький по сравнению с этим поездом. Но… но и этот огромный поезд казался крохотной гусеницей на стене бетонного дома по сравнению с…
Рейсовик с бешеной скоростью мчался по идущему над пропастью высотой в сотню метров… нет, больше!.. пандусу, который поддерживали ряды колонн. Слева – откуда-то сверху – рушились колоссальные массы белой от пены воды – рушились медленно и (слава звукоизоляции) бесшумно, пропадая внизу. А справа и ниже – в зелени и синей дымке – лежал город.
– Вот он, наш Верный, – сказал кто-то дальше по коридору. Женский голос ответил:
– Какая красота… Но если прорвет эту плотину?!
Денис усилием воли заставил себя посмотреть вниз, насколько позволяло окно. Там, внизу, был белый пар и шевелящаяся тьма. И вертолет, летевший ниже поезда, а еще – несколько белых с алым домиков на каком-то уступе. У мальчишки заперло дух, но в то же время ему захотелось орать от восторга.
– Па, кто построил эту плотину? – спросил он отца, высвобождаясь от маминой руки.
Борис Игоревич ответил:
– Когда-то тут был лавиноотбойник, – он кивнул чуть в сторону от трассы движения поезда. – Во-он в той стороне знаменитое Медео… Так вот. А потом, когда появилось море, строили дамбы, кое-как отгораживались… А двадцать семь лет назад отгрохали вот это. Феодальными методами, чуть ли не голыми руками. Если бы мы не помогли – были бы вторые пирамиды по количеству погибших.
– Но впечатляет, – заметил сосед справа, молодой инженер в новенькой форме. – Я еду сюда работать… Лёвшин Антон… – он чуть замялся, – …Станиславович.
Третьяковы представились. Мужчины заговорили про энергетику, Валерия Вадимовна то и дело вставляла замечания про заболоченность и эпидемии. Послушать это было интересно, да… но Денис ринулся в купе – записывать впечатления… а лучше сначала скорее достать и наладить фотик.
Однако сделать ему не позволили ни того, ни другого. Выяснилось, что «уже приехали» и «надо собираться». Правда, фотоаппарат Денис все-таки достал и повесил на сумку, чтобы был под рукой.
Поезд замедлял ход; уже сделали объявление, что прибываем в столицу – так и сказали, «столицу», и Денис про себя хмыкнул. Кто там, на объявлениях, сидит? Какая это столица? Для него столица – Великий Новгород. Конечно, надо честно сказать, Верный намного больше, если вот так глядеть. Зато столица Империи красивей. А уж саму-то Империю сравнивать с Семиречьем… Мальчишка хмыкнул уже вслух, и мама поинтересовалась:
