– Я не сержусь, – Валерия Вадимовна снова вздохнула. – Ты прав. Я просто сегодня опять злая.
– Давай займемся лечебной гимнастикой, – с готовностью предложил Денис.
…Когда Третьяков-старший вернулся домой, то обнаружил жену и сына в прямом смысле слова стоящими на головах посреди комнаты. При этом они вели деловой разговор на тему молока и рабочих часов в шахте.
– Сразу чувствуешь, что дома, – заметил штабс-капитан спокойно, расстегивая ворот мундира. – А что на ужин?
– Яичница, – хихикнул Денис и получил от Валерии Вадимовны ногой по спине. – Ааа!!! Больно!
– Поделом, – она ловким кувырком оказалась на ногах. – Как прошел рабочий день?
В ее голосе послышалась толика яда, и Денис, продолжавший невозмутимо стоять на голове, навострил уши.
– Мне сказали, что ты закрыла третий рудник.
Третьяков-старший произнес это спокойно, но Валерия Вадимовна забурлила немедленно:
– На все рудники – один фельдпункт с вечно пьяным фельдшером! И это все медобслуживание! Все! А корпуса администрации рудника похожи на королевский дворец! В обогатительном цехе пыль, грязь, вонь! Работают подростки – голые по пояс, черные от грязи, без масок, лица закрыты грязными тряпками, у каждого пятого уже по внешним признакам силикоз легких, у каждого третьего – явное белокровие! – Валерия Вадимовна буквально металась по комнате. – У входа в шахту стоит сытая рожа в скафандре высшей защиты и пропускает рабочих в набедренных повязках! Из ствола разит, как из отхожего места! Температура внизу – около плюс шестидесяти, систем охлаждения и кондиционирования нет!
– Ты спускалась вниз? – встревожился Борис Игоревич.
Жена взглянула на него свирепо:
– Я была должна и сделала то, что была должна, я врач и офицер! И не смей мне противоречить, Борька! Радиация втрое превышает допустимую! Смены по восемь часов! Фельдшер на руднике – эта пьяная мразь, я разбила ему лицо… Потом мне на дом принесли взятку, и я…
– И мама попала в него туфлей, – с удовольствием вспомнил Денис эту сцену.
– Господи… – Борис Игоревич развел руками.
– В общем, так, – Валерия Вадимовна вдруг успокоилась. – Я на самом деле закрываю третий рудник. С завтрашнего дня. И не открою до тех пор, пока руководство компании не устранит всех тех мерзостей, которые я перечислю в отчете.
– Ничего не получится, – возразил Борис Игоревич. – Сами же рабочие разорвут тебя в клочья, ты же не даешь им зарабатывать.
– Я не дам им сдохнуть даже по доброй воле, – лицо женщины сделалось упрямым.
– Ты максималистка, Лерка. Как только ты это сделаешь – поднимется крик, что имперцы только на словах за трудового человека, а в реальности… – Борис Игоревич не договорил.
Денис вскочил на ноги:
– Ой, па! Я нанял кухарку. Ольга Ивановна, симпатичная, мне понравилась, я сказал, что ты будешь платить два миллиона в месяц.
Третьяков-старший сделал задумчивое лицо:
– А почему не три?
– А ты можешь три? – уточнил Денис. – Она придет завтра к шести… Па-а, может, ей сюда переехать? Есть же свободная комната, и она всегда будет на месте. По-моему, у нее с жильем не очень.
– Тут «очень» только у тех, кому место на нарах! – снова начала Валерия Вадимовна, но в это время из-под дивана вылез щенок.
Удивленно оглядел высокое собрание, зевнул розовой пастью, дружелюбно повилял хвостом и упал на бок у ног Дениса.
– Это кто? – поинтересовалась Валерия Вадимовна.
– Скотина на развод, – невозмутимо ответил Денис, задвигая щенка ногой обратно под диван. – Его зовут Презик. Президент, в смысле.
Родители переглянулись. Третьяков-старший спросил:
– С резьбой что?
– Оберег на конек почти готов, – доложил Денис.
Родители снова переглянулись. И Борис Игоревич подвел итог несколько напряженным голосом:
– Оберег – это хорошо. Оберег нам понадобится.
Глава 16
Люди, люди, люди…
Спал Денис плохо. Он поздно лег, потому что взялся читать Шепелева, а события там закручивались, закручивались, закручивались… в общем, когда они раскрутились и Денис с облегченно-осоловелым «фффыхххх…» уронил книгу на пол рядом с кроватью – было около четырех утра. Мальчишка выключил свет (все-таки хорошо, что он тут круглые сутки) – и уснул.
Потом – около семи – ему показалось, что кто-то заглядывает в комнату. А потом он еще два часа дремал, ощущая какое-то сквозьсонное неудобство. И в конце концов проснулся окончательно – в разбитом настроении.
В таком же настроении он вышел на лестницу. И неожиданно понял, что в доме есть кто-то чужой. Причем этот чужой вел себя как у себя. Гремел чем-то на кухне и даже напевал – весьма приятно – песенку про белый остров, что-то вроде: «Как найти мне белый-белый остров…»
– Это кто? – спросил сам у себя Денис.
…Это оказалась Ольга Ивановна. В простеньком сером платье, в фартуке, шапочке и сандалиях, она стояла на кухне и что-то взбивала венчиком в миске. Увидев Дениса – тот, накинув рубашку, прошмыгнул в ванную, – женщина смутилась и перестала петь.
– Разбудила вас, да?! – с опаской спросила она.
– Не-а, – Денис помотал головой. – И вообще, вы меня будите не позже восьми утра. А то, если мне волю дать, я буду спать и спать. Договорились? Можете с кровати стягивать, если буду брыкаться.
Ольга Ивановна заулыбалась и сказала, продолжая работать венчиком:
– Это я Олежку своего бужу, он тоже соня у меня – в ухо подую, он сразу вскакивает…
– Это ваш сын? – Денис присел за стол, размышляя, как бы попросить у чужой женщины поесть.
– Да, сын… Столько же, сколько вам… Дочь была еще, старшая, да пропала два года назад…
– Как пропала? – не понял Денис.
Ольга Ивановна грустно улыбнулась:
– Да вот так… В город поехала, в Побережный… работу получше искать. И все.
– А… – Денис покачал головой. – А как же… – но договаривать не стал. И о муже спрашивать не стал.
А Ольга Ивановна предложила:
– Завтракать-то будете?
– А вы на всех приготовили? – спросил Денис.
Женщина опасливо сжалась:
– На скольких скажете… а кто еще будет?
– Вот и я думаю: кто еще будет? – вздохнул Денис. – Про кого вы говорите «будете»? Я – буду. Кладите, что есть. И еще вот что… – Денис смутился. – Вы не думайте, я не приказываю… просто какая это была песня? Про белый остров?..
Там, где горы, снежные уборы —
Там к нему дорога…
Денис давно не ел, а просто слушал, хотя запеканка со сметаной была очень вкусной.
