Мальчишки захохотали, раскачиваясь на табуретах. Мишка сначала еще пытался вести себя «по-гостевому» – сидел на табурете прямо, спрятав босые ноги под стол, говорил коротко, разогретую поджарку ел чинно, чай пил аккуратно. Но скажите на милость, какой нормальный мальчишка так долго выдержит, если напротив сидит другой мальчишка – который опирается локтем на стол, закидывает ногу на ногу, качает ею, хлебает чай, как верблюд, одновременно разговаривая?..
По правде сказать, Денис вел себя так насквозь специально и знал, что мать пришла бы в ужас, увидев такое поведение сыночка. Но Мишку-то нужно было «разморозить»! И он разморозился. Вполне. До того, что, рассказывая, как прошлой осенью кололи у казаков свиней, смахнул локтем на пол чашку. И остолбенел.
Денис вздохнул:
– Все. Теперь меня маменька выпорет. Папенька добавит.
Мишка сглотнул:
– Я новую куплю…
– Это фарфор. Аж до Безвременья сделанный… – Денис фыркнул и засмеялся: – Да ладно тебе, ну мама подзатыльник отпустит. Чашку разбил…
– Так не ты ж разбил, а я… – Мишка недоверчиво поглядел на Дениса: смеется, что ли?
– Ну тебе отпустит, – согласился Денис, вставая. – Сейчас посуду сполосну и пойдем, покажу, как и что.
Вообще-то в оружейный шкаф отца – где было отличное английское ружье, двустволка-горизонталка «Холланд & Холланд» производства еще 1955 года по старому счету, автомат Калашникова и складной «Гепард» – Денис и не подумал бы лезть, даже не будь тот заперт на два замка. Но во втором шкафу, с кодовым, а не ключевым, замком, стояли две «Сайги» 12-го калибра «для общего пользования». Одну из них Денис и достал, положил на расстеленную на столе тряпку.
– На «калаш» похоже, – неуверенно сказал Мишка, пристроившийся рядом. – Я видал.
– А это и есть «калаш», – пояснил Денис. – Только под охоту переделанный. А ты умеешь с «калашом»?
– Откуда? – вздохнул Мишка.
– Ну, тогда смотри, это просто… – Денис уверенно разобрал оружие.
Мишка следил за его руками, как завороженный, потом попросил:
– А я можно?
– Можно, – Денис кивнул на «Сайгу». – Собрать попробуешь?
Мишка попробовал – и, к удивлению Дениса, справился со сборкой вполне прилично. Конечно, конструкция простая до смешного, но все-таки… Мишка же еще раз разобрал и уже совсем уверенно собрал оружие и уточнил:
– Так?
– Угу, – Денис поглядел на него с уважением. – Теперь бы еще пострелять… У вас общественный тир есть?
– Нету, – мотнул головой Мишка.
– Дикие люди! – возмутился Денис. – Как вы вообще живете?! Ладно. Поедем за город. Если с оружием высунемся – не арестуют?
– Я не знаю, – явно растерялся Мишка. – У нас оружие только у полиции и у охраны компании. Ну и у казаков, но и они в поселок без оружия приезжают… Наверное, нужно какое-то разрешение…
Денис озадаченно почесал висок. Но Мишка помог ему разрешить сомнения:
– Да сегодня все равно ничего не получится, – вздохнул он, жадно поглядев на оружие. – Нам с мамкой надо идти – ну, насчет переселения. Через час уже, – он посмотрел на часы над столом. – Ой, уже не через час!.. А… – Мишка перевел ставший откровенно умоляющим взгляд на Дениса. – А когда… можно еще прийти?
– Как только освободишься, можно завтра в это же время, – пожал плечами Денис. – Я же не занят ничем.
– Приду завтра, обязательно! – обрадованно сообщил Мишка. – Это… а чашка как же?
– Чашка? – Денис хлопнул мальчишку по плечу. – Отдашь, когда разбогатеете. Свининой, я свинину люблю… Да, Миш! – вспомнил Денис. – А где у вас рабочий клуб?
* * *
Клуб оказался в глубине небольшого парка. Сам парк производил бы даже приятное впечатление – умело разбитый, хотя и небольшой, если бы не идиотская ограда из бетонных тумб, побеленных и расписанных всякими интересными замечаниями. Денис даже почитал некоторые и почувствовал, что краснеет. Но даже без надписей ограда имела вид крепостной стены, мало уместной в месте отдыха.
Две мусорных урны сразу за входом были переполнены всем подряд. Денис изучил и их – вдумчиво и с интересом. Потом сообразил, что эти хождения вокруг да около – просто оттого, что ему не хочется идти в сам клуб. Желто-серого цвета, вход, украшенный парами колонн, крыша покатая – видом клуб напоминал древнегреческие храмы, которые Денису всегда нравились. Но для клуба это выглядело как-то нелепо и претенциозно. Вокруг никого не было, и Денис не без удивления обнаружил на больших дверях не менее крупный замок. На большом щите для объявлений справа от входа было написано красной краской:
«ПРОГРАММА НА СЕГОДНЯ.
ЧТО ТАКОЕ НИЧЕГО И КАК ИЗ НЕГО СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО?»
На щите слева от дверей красовалась размашистая звезда из грязи – бросали в упор и со смаком.
– Хм, – сказал Денис.
Постучал, сперва кулаком, потом – ногой.
Молчание.
Денис думал недолго. Соскочив с крыльца, он завернул за угол и углубился в заросли репейника. Заросли были дикие, и мальчишка подумал, что надо было натянуть брюки. Но в брюках он бы сварился. Это Денис подумал мельком, потому что увидел то, что искал.
С давних – возможно, даже с до-доисторических времен, когда предки арийцев грохнулись на Землю на своих кораблях, – любой нормальный мальчишка воспринимает запертые двери, засовы, замки, надписи «Не влезай…» и прочие признаки взрослого благоразумия как вызов лично себе. Говорят, были времена, когда у мальчишек это чувство почти атрофировалось, но Денис в это не верил. И сейчас он со сноровкой матерого взломщика отодрал доску, которой был забит черный ход, потом – вторую. Огляделся. Достал пионерский нож и хладнокровно вывинтил шурупы, которыми держался засов с огромным замком. Шурупы были короткими и сидели плохо.
Денис предполагал, что делает нечто неправильное по меркам здешних законов. Но он честно стоял на крыльце, стучал и шумел. Предполагалось, что клуб народный – «лучшие люди города» его построили для народа. И народ хотел в него попасть.
И попал.
Денис хмыкнул, притворив за собой дверь. Черным ходом явно редко пользовались – вокруг него рос все тот же репейник. Ну и отлично.
В темном коротком тамбуре пахло сыростью и какой-то химией. Денис замер, думая о фонарике, который лежал дома. Но кто же знал? По логике – впереди должна быть еще одна дверь. Денис сделал два шага, счастливо избежал встречи с какой-то палкой и уткнулся в эту самую дверь. Она поддалась легко, и Денис оказался в другом коридоре – длинном и относительно светлом; одну его стену занимали одинаковые коричнево-клеенчатые двери, другую – одинаковые серо-грязные окна. Но все-таки в них пробивалось достаточно света и дружелюбно стучался все тот же репейник. Пол состоял из плохо пригнанных досок, выкрашенных краской, наводившей на мысли о нецелевых финансовых тратах и поспешном разбавлении остатков водой. На потолке чернели гнезда для отсутствующих плафонов и невесть как попавшие туда прилепленные жженые спички. На одном из подоконников стояла мусорная урна, набитая (!) окурками. Под другим подоконником Денис с изумлением увидел совершенно определенную (хотя и уже не свежую) кучку.
