– Так ушли давно, – уже как о привычном отозвалась Ольга Ивановна. – Борис Игоревич хоть поел, а Валерия Вадимовна так и побежала, только занавески следом завились … – В ее голосе прозвучали осуждение и беспокойство.
– Так… – задумался Денис и ожесточенно почесал щиколотку. – Значит, придется без спроса.
– Что? – насторожилась Ольга Ивановна, накладывавшая порцию вошедшему Олегу, – помедлив, он поцеловал мать, перешагнул через Никиту и Презика и сел к столу.
– А? – распахнул глаза Денис. – Ольга Ивановна, а вот как вы готовите такую кашу? Очень вкусно…
Женщина уже собиралась пуститься в объяснения, но неожиданно и без стука в кухню ввалилась соседка – то ли мать Никиты, то ли прислуга Балуевых. Впрочем, сейчас, увидев ее поближе, Денис понял – мать, Никита был похож на нее, и сильно. Кстати, Никита пискнул и ретировался под стол.
– Доброе утро, – приветливо сказал Денис и широким жестом указал на стул. – Вы за сыном? Не ругайте его…
Красивое лицо женщины буквально расцвело в неискренней улыбке – а в глазах был страх. Она помахала рукой:
– О, нет-нет, я просто немного забеспокоилась… Никитка такой непоседливый… – Никита в опровержение этих слов сопел под столом Денису в коленку и вылезать не собирался. – Но раз он у вас – я совершенно спокойна; мне и муж говорил – раз в соседях имперцы, то за ребенка можно не волноваться, если он у них… Я бы хотела извиниться за свое несколько некрасивое поведение в первые дни нашего знакомства… – Речь лилась плавно и была похожа на ручей из здешнего отстойника – красивый, радужный и ядовитый. Денис смотрел с интересом; Ольга Ивановна – испуганно, Олег – сузив глаза, Презик – равнодушно. – Я не разобралась, что к чему… прежние соседи были редкостно неприятные люди…
«Тут вам не Империя! Приехали! Быдло безродное!» – вспомнил он злобный вопль.
И стало… смешно. Смешно от этой угодливости и слащавого желания понравиться, причины которого были ясны Денису полностью, от и до.
– Хотите чаю? – предложил он радушно.
Врага нельзя угощать в своем доме, но эта женщина не была врагом.
– Ой нет, что… вы! – замахала она руками. – Никита-а-а-а, – пропела она, – нам пора домой, от тебя тут, наверное, уже устали…
Никита, как видно, убедившись, что опасность миновала, выбрался из-под стола. Прежде чем сунуть ладошку в руку улыбающейся матери, он поцеловал Презика в нос и пожал руки Денису и Олегу, а Ольге Ивановне сказал: «Спасибо!» Потом добавил, явно пользуясь ситуацией:
– Я еще приду, можно?
– Да, конечно! – замахала руками Балуева. – Главное – чтобы не в тягость… мы разве против?..
Она продолжала уверять всю улицу в своей приверженности идеям Империи, уже выбравшись со двора, – слышно было неплохо. Олег наконец смог сделать то, что явно хотел сделать давно – перекосился и изобразил, что его тошнит. Ольга Ивановна оторопело сказала:
– Ну и ну… Я ничего… я не понимаю…
– Да просто все, – Денис усмехнулся. – Почуял Балуев, что его время кончается, вот и решил к новой власти подлипнуть… Вообще, пацана жалко, – добавил он. – Если мы их вынуждены будем разогнать, то ведь и ему достанется… – Он задумался на миг, но тут же не сердито, но решительно обратился к качающей головой женщине: – Теть Оль, перестаньте перед этими так сжиматься. Привыкайте к мысли, что они тут больше не хозяева. Честное слово, жалко смотреть на вас. Всю жизнь работали, дочь и мужа потеряли из-за этой власти – и в рот им смотрите…
Денис хотел продолжить речь дальше… но увидел, как потупился Олег, увидел виноватое лицо Ольги Ивановны – и, смешавшись, тихо сказал:
– Извините, теть Оль…
…Киноаппарат мальчишки вытащили через окно отцовского кабинета. У Олега в таких делах был огромный опыт, хотя он и не совсем понимал, что собирается делать командир с этой «бандурой» (Денис оскорбился – аппарат был компактный и новый) – они вроде как работать идут? Почти все прохожие провожали мальчишек с ящиком удивленными и заинтересованными взглядами.
А вот в клубе никто особо не удивился – просто потому, что там оказалось полно народу, человек тридцать мужиков и женщин, и все метались, как угорелые, кто-то уже зачищал стены под покраску, два незнакомых хорошо одетых человека спорили с Францем Ильичем по поводу разгородки второго этажа. Правда, ребята – они тоже активно участвовали в работе – тут же побросали все и собрались возле Дениса и Олега плотным кружком. Денис с удивлением (и радостью, которую не показал) увидел, что их больше, чем было вчера – и есть несколько девчонок. Правда, не было Володьки – и Денису неожиданно на миг стало грустно, оказывается, он уже привык к мелкому веселому певцу. Но только на миг, потому что со всех сторон обрушилось:
– Привет!!!
– А мы…
– А вы…
– …ждали…
– …работа…
– …а теперь?..
В глазах ребят – от самого мелкого Пашки Илюхина до плечистого серьезного Саньки Бряндина, в глазах ночных знакомцев Дениса и незнакомых ему – были радость, ожидание и… тревога. И Денис на миг оробел, поняв, что смог дать им надежду. И теперь если он не оправдает ее – то… только стреляться. Тогда они не поверят уже никому. Никогда.
Денис засмеялся и поднял руки. Когда установилась тишина, он повел вокруг рукой и пояснил:
– Вот тут и будет школа – и наш штаб.
Все заоглядывались удивленно. Видно, мысль, что какое-то помещение будет принадлежать им, показалась непривычной – они работали, просто увлеченные общим порывом, примером взрослых, а тут… Денис же опомниться не давал:
– В общем, сейчас еще поработаем, но уже прямо в наших местах… Франц Ильич! – окликнул Денис Шенка, пробиваясь к нему. – Франц Ильич, извините… – Мальчишка коротко поклонился его собеседникам, смотревшим удивленно. – Помнится, мы договаривались насчет сцены и трех комнат под отряд?
Франц Ильич, кажется, об этом не помнил – но, посмотрев на Дениса, качнул тростью:
– Несомненно.
– Тогда мы сейчас займемся приведением их в порядок, – определил фронт работ Денис. – Дело общее, а ребятам надо увидеть, что они стараются для себя.
Снова слегка поклонившись, он поспешил к остальным, и вся компания, загомонив, ломанулась на сцену, а с нее – в помещения. Вскоре оттуда, как по конвейеру, потек самый разный мусор.
Денис работал вместе со всеми. И только раз рявкнул, когда кто-то из мальчишек – по привычке – сплюнул на пол, с которого только что срезали слой грязи:
– Чистим и тут же гадим?!
– А?.. – вякнул мальчишка и покраснел. Казалось, он вот-вот скажет: «Я больше не буду!» – но до такого детства все-таки не дошло.
– Вообще-то… – Денис замялся. – Вообще-то пионер и курить не должен…
Похоже было, что это заявление веру в пионерию несколько пошатнуло. Кто-то почесал в затылке. Кто-то хмыкнул. Кто-то сказал что-то вроде «мда…». Но Денис понимал, что ставить так ставить – с самого начала. Рассказывать о вреде курения он не стал, вместо этого сказал:
