— Хорошо, — кивнул Довженко-Змай.
— А как у тебя дела с… с программой? — спросил Игорь.
— Да все в порядке. Деньги получены. Разрабатывается программа заселения. "Земля и воля" умолкла подозрительно вот только, не нравится мне это… А у тебя работа над твоей рукописью движется?
— Ты знаешь, нет, — признался Игорь. — Времени не хватает. Материалы копятся, копятся; гляну — жуть берет, как я все это разгребать буду?!
Довженко-Змай улыбнулся. Сказал:
— Что там Войко? Он что-то не заглядывает.
— Я его почти не вижу, — ответил Игорь. — Сезон начался, он на раскопках.
— Ничего, — хмыкнул генерал-губернатор, — прилетит Светка — и он переселится на мою латифундию.
— А что так? — без особого интереса уточнил Игорь.
— Он влюблен в мою сестру. Давно и, кажется, взаимно, — сообщил Довженко-Змай.
— Еще один надежный дворянский союз? — поинтересовался Игорь.
— Да нет, я же сказал — тут настоящая любовь, — возразил генерал-губернатор.
По берегу прошла женщина в открытом платье, что-то выговаривавшая мальчишке лет десяти — тот звонко и возмущенно оправдывался: "Но не я же начал, я никогда не начинаю, мам, ты же знаешь! А он на маленького, я говорю — так нечестно, а он драться, мам…"
— На Вольном двое мальчишек вот такого возраста погибли позавчера, — неожиданно сказал Довженко-Змай. — Летели на легком самолетике, с девчонкой, их возраста, без разрешения выбрались. Шторм был, молния ударила в машину. Упали… Они девчонку вытолкнули, и жилеты, а сами не успели. Их достали субмариной с глубины, когда шторм кончился…
Игорь мигнул. Ему стало неожиданно страшно жаль двух неизвестных мальчишек. Серьезно жаль — почти до слез, подступивших к глазам. Довженко-Змай внимательно изучал лицо Игоря, потом сказал:
— Ты похож на моего младшего брата, ему столько же, сколько тебе. Не внешне, нет… ну, ты понимаешь.
— Он кто? — спросил Игорь, рассматривая пруд. На прокатной станции появились люди.
— С этого года — курсант Рязанского Его Величества десантного училища. Будущий офицер. Как отец…
— Он ведь погиб? — вспомнил Игорь. Генерал-губернатор кивнул:
— Да… Его убили туземцы в одном из лесных племен… Я потом уничтожил всю верхушку этого племени — тогда я отвечал только за свою латифундию и думал, что нет на свете ничего тяжелее этого, Игорь. Я ошибался, — он оттолкнулся от прилавка и одернул куртку. — Ну что ж, всего хорошего. Увидимся на футболе… Да, тебе есть, где остановиться?
— Конечно, — кивнул Игорь. — Это не проблема.
* * *
Интерлюдия: Ф.Г.Лорка
[2]
В возвышенную обитель
Я брошен безумством стали.
Где ты, мой ангел-хранитель?
Меня вчера расстреляли…
Четырнадцать пуль порвали
Мне грудь полновесной болью.
Меня в пыли закопали,
Могилу посыпав солью,
Чтоб я никогда не ожил,
Чтоб я не вернулся к детям
И ворон над бездорожьем
Ни-че-го не заметил!
А я, не дыша от крика,
Отплевывал комья глины,
И запахом базилика
Звенела земля равнины.
Я выполз, я шел, хромая…
Дорога казалась длинной,
И звезды к исходу мая
Слегка холодили спину.
За что меня убивали?
Хотелось бы знать, не так ли…
Ромашка Святым Граалем
Неспешно ловила капли
Моей недопетой крови…
И только слепая вера
Стояла над изголовьем
Расстрелянного романсеро…
[3]
2.
Под "Черный Мяч" были заняты все подходящие по размерам стадионы столицы — иначе только отборочные игры затянулись бы на год. Да и так все равно места всем не хватило. Но команда станицы — она должна была играть с командой какого-то поселка Магнитный — играла именно в первый вечер, на стадионе космопорта.
До начала игры оставалось сорок минут, но уже полностью стемнело — в серпень, в его середину, девять вечера — это уже не «светло». Игорь так и не «устроился» — колесил по городу весь день, а опомнился только на границе Озерного, где начинались новостройки. Он чувствовал, куда надо идти, чтобы оказаться на стадионе в кратчайшее время, но на этом пути лежал овраг, за которым редко горели огоньки.
Игорь примерился и прыгнул. Удачно, хотя и не стоило этого делать в темноте — на ногах съехал до дна и буквально наткнулся на лестницу — кто-то поработал лопатой и выложил подъем досками, связанными "в лапу", даже перила поставил сбоку. На перилах была нарисована стрелка вверх и написано:
ВЫХОД НА ТРАНШЕЙНУЮ УЛ.
Мальчишка начал подниматься вверх.
Он дошел до половины лестницы, когда услышал сверху мелодичные щелчки струн — протяжные и набегающие друг на друга. Кто-то вроде бы и просто так, но очень умело перебирал их. А потом Игорь — он остановился, держась рукой за перила и подняв голову — услышал негромкий, но ясный девчоночий голос…
— Как забуду? Он вышел, шатаясь,
[4]
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру."
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру."
— Кто там поет? — спросил Игорь с интересом. Гитара не умолкла, и невидимая девчонка полюбопытствовала в ответ;
— А кто там сидит?
— Я, — хмыкнул Игорь.
— Ага, — глубокомысленно уточнила девчонка. — А ты что, заблудился?
