Но вот, как уже было сказано, примерно две тысячи лет назад, маги, умевшие не то чтобы предвидеть, но достаточно точно прогнозировать будущее, с ужасом поняли, что их раса сворачивает на дорогу, которая неизбежно приведет в тупик. Еще очень не скоро, но приведет всю цивилизацию к гибели, и гибель эта придет не от войны или эпидемии (а именно эти вещи считались тогда самыми большими бедами), а от гипертрофии эгоцентризма и нарастания лености духа – они погубят белую расу, и ее остатки станут добычей «темных народов», которые, в свою очередь, вновь превратят Землю в арену бесконечных и бессмысленных кровавых войн на уничтожение…
Это будет еще очень не скоро даже по их счету, поняли маги. Но будет, и избежать этого нельзя. Уже поздно что-то менять. Время было упущено, а над временем были не властны даже они.
Маги не хотели такого будущего для народов, плотью от плоти которых они были, которые провели по тысячелетним крутым путям, извилистым и кровавым тропам истории. Они стали искать выход.
И нашли его.
Не властные над временем, они уже давно овладели пространством – им была известна многомерность мира. Новые и новые пространства открывались знающему человеку сразу за порогом дома. Все они были безлюдны, пусты, не очень нужны человечеству – ему, в те времена немногочисленному, и на одной-единственной Земле было не тесно. Маги же иногда странствовали по тем мирам из любопытства или в поисках отдыха – и неплохо их знали.
Тогда они приняли решение создать банк. Резерв. Запас жизненной силы, квинтэссенцию расы, которая после неизбежной катастрофы сможет вернуться и очистить Землю для нового начала… или создать это начало в другом пространстве, если последние битвы разрушат материнское пространство полностью.
С точки зрения ХХ века, маги были жестокими людьми. Но они были в общем-то и правы, избрав метод «наполнения банка».
Маги умели снимать копии с людей… Нет, не то. «Копия» – это что-то вторичное, неполноценное даже. Трудно подобрать термин, да это и не важно, суть ясна. Кроме того, они умели легко определить потенциал человека: будущего лидера в политике, искусстве, науке, военном деле, экономике. И они начали перемещать в выбранное пространство двойников – мальчишек и девчонок 10–16 лет, поодиночке и группками (благо, люди талантливые тянутся друг к другу). В этом мире их ждало оружие (хотя кое-что попадало сюда с ними самими; со временем – все меньше, но все же…), а главное – проверка. Проверка не только лидерских качеств, но и умения дружить, чести, совести, верности, отваги – всего того, чем обладают подростки и что в значительной степени теряют взрослые.
Проверка была жестокой. Безмерно. Она беспощадно отсекала не только и без того редкий балласт – неумолимо гибли смелые, сильные, решительные, опытные, допустившие всего одну ошибку. Хоть где-то. Далеко не всегда выживали двойники тех, кто на Земле стал великими людьми – и нередко «блистали» те, чьи «прототипы» так ничем и не прославились. Эта жизнь давала возможность раскрыться полностью.
В качестве постоянных «оппонентов» двойников сюда же поместили большое количество урса – синтетически созданную на основе рептилий расу. А как контролеров процесса на базу – в Город Света – поместили небольшую популяцию арабов. Этот властолюбивый и жадный народец был счастлив такой «властью», а сюрпризов от них можно было не опасаться. К творчеству они не были способны…
Время шло. За год в это пространство попадало до пятнадцати тысяч мальчишек и девчонок. Через год от них оставалась только половина. Через два – пять тысяч. Через три – четыре… К пяти годам – около двух с половиной тысяч. «Оканчивали школу» в среднем две сотни в год, с семи-двенадцатилетним сроком за плечами.
Не все и не всегда укладывалось в схемы. Чаще всего неприятности были связаны с тем, что новенькие не могли «оставить за плечами» старые счеты. В этом мире имели место «реплики» многих земных войн – в уменьшенном виде, но факт (однако, например, ни Первая, ни Вторая мировые войны так и не повторились…)
А результатом… результатом для тех, кто проходил через все испытания, была Бесконечная Дорога. Вот то самое, что сейчас было со мной. Уход в третий мир, на еще одну Землю, где тоже царило Безвременье, но иное. Там, среди лесов, в поселках и на фермах, на кордонах и в полевых лагерях жили сейчас в ожидании Срока около четырехсот тысяч мальчишек и девчонок, доказавших, что они могут.
Резерв. Банк. Надежда расы. Надежда Земли…
Все большие вещи, наверное, заканчиваются так. Я сидел на оградке, привалившись спиной к каменному столбику. Думал. Молчал. Мне было легко и пусто.
Я дошел до конца. Диад меня не окликал, не говорил больше со мной – точно так же сидел напротив.
– Ты давно живешь там? – спросил я. И поправился: – Или ты… этот? Маг?
– Нет, – покачал он головой. – Я из одного бриттского племени, а живу… живу уже почти два тысячелетия.
– Значит… – я помедлил. – …все?
– Да. Все. – В голосе Диада были понимание и сочувствие.
– Все, – повторил я. – Странно… Послушай!!! – Я вскинулся. – А мои…
– Успокойся, – кивнул он. – Вы дошли сюда вместе. Ты вернешься и приведешь всех своих. Просто говорить удобней с одним, чем с группой.
– А это все? – Я повел вокруг рукой. – Это что?
– Ничего, – пожал плечами Диад. – Твои воспоминания. Они это могут… Но еда, – он улыбнулся, – настоящая.
– Да, настоящая… – откликнулся я. – Послушай, Диад… Но вот есть Хаахти, Хаахти Салоранта, он тут… там почти век. Или мой друг Джек Сойер – он тоже очень долго… Почему они не ушли туда?
Диад сплел пальцы на колене.
– Потому что не захотели… Такие есть тоже.
Я хотел снова спросить: «Почему?» И не спросил. Вместо этого я задумчиво поинтересовался:
– А тебе не кажется, что это неправильно и… несправедливо? В наше второе лето здесь погиб Север, Игорь Северцев. Чем он был хуже меня? Я могу еще и еще называть…
– Я тоже могу, – отозвался Диад. – Одна ошибка… только одна… И расплата за нее; ни при чем тут – «хуже», «лучше»… Жестоко, да? Но не несправедливо…
– Значит, я буду жить, – тихо сказал я. – Мы будем…
И снова замолчал.
Но я не просто молчал. Странно, но я вспоминал, и эти воспоминания всплывали у меня в мозгу, словно фантастические кадры из какой-то бессистемной, но берущей за душу склейки, пропитанной моей памятью, как проявителем и закрепителем одновременно. Я не «заказывал» эти воспоминания. Они приходили сами собой… Не получалось вычленить из них ничего конкретного, но то всплывали трупы в первом разоренном урса селении, которое я увидел… то лицо умирающего на руках Лаури Свена… то металлическая груда оружия на каменном полу… ландскетта, выпадающая из мертвой ладони Кристины… голова Севера на шесте… смертельный холод голодной зимы, луна в глазах волчьей стаи… скрип стали толлы о кость бедра, моего бедра… лицо Дейны, лицо моего «хозяина», лицо желтоглазого Жоэ – калейдоскоп, мозаика, вихрь лиц… вытянутая к моему лицу рука Марюса… бредущий к берегу в белой пене прибоя Саня, его улыбка, улыбка на мертвых губах… волна Атлантики, рев ветра в вантах… Вадим, поднимающий руку на палубе нашего корабля… смеющийся Сергей, раскинувший руки мне навстречу у своего трона… брызги бледных искр из-под клинка… злое отчаянье схватки… теплая пыль тропы на Кавказе, ее вкус со вкусом крови во рту… солнечный мед первого нашего с Танькой раза на дне каменной чаши, переполненной весенней зеленью… звериная, ловкая посадка Джека у снежной норы при нашей первой встрече… снежный вихрь из-под ее лыж, мчащихся у самых пастей двух амфиционов… клятва под взвихренным небом надвигающейся бури… Равнины Америки, бесконечные ковыли, а в небе – плавающие кресты птиц… Вздымающиеся снежные шапки Кордильер… Огромный баллон дирижабля, медленно поднимающийся из каньона перед окаменевшим Андреем… Кукурузные поля на том острове, где разошлись наши с Вадимом пути, острый блеск клинков тогдашних схваток, отряд Арниса, пробивающийся нам навстречу… Джек, прощающийся со мной… Стеклянные провалы меж стеклянных гор, наш «Большой Секрет», словно вмурованный в воду взвихренного тайфуном моря… Мои ладони на столе, и слезы Танюшки, и алые пятна на бинтах… Туманы Пацифиды, туманы над берегами, туман над джунглями… страшный дождь, смывающий кожу, смывающий чувства и память… Ладонь над моим лицом… выскакивающие из спины Олега ассегаи… выстрел из пистолета, пуля в плече…
