Отложив ручку, я не без изумления перечитал написанное. Если честно, я не знал, что здесь – мои мысли на самом деле, а что – читанное или слышанное когда-то, а потом – забытое. Но передо мной лежал настоящий кодекс. Иначе не скажешь.
Я перечитал его снова, уже медленней. И опять взялся за ручку, набрасывая строчки уже без пунктов…
«Не так уж трудно сделать цель из умения махать клинком. Но само по себе оно не очень многого стоит, это я могу сказать совершенно точно как человек, выигравший множество поединков и заслуживший прозвище Короля. Конечно, чье-то тщеславие это вполне удовлетворяло. Да и вообще – этот мир, убивающий нас, очень щедр, и я не шучу. Он каждому позволил стать тем, кем тот хотел стать. Я встречал тех, кто делал себе цель из мирной жизни в долине, где растет хлеб; из морских походов и пиратских набегов; из путешествий по всему белу свету; из ненависти к урсам; из умения петь песни и еще десятка дел. Я встречал даже тех, кто ставил своей целью власть над людьми или прямое владение ими.
И все это было не так уж трудно.
Но все это не то.
У происходившего со мной – с нами! – должен был быть определенный смысл, больший, чем отборочный тур в «светлое завтра». И если я еще не понял, что это за смысл, это не значит, что его нет.
Подняться к небу – вот работа.
Подняться к небу – вот это смысл».
Я закрыл и убрал блокнот туда же, где лежал в моем вещмешке толстый альбом Олега Крыгина. Подошла Танюшка, присела рядом.
– Ты почему такой грустный весь день? И не сказал, куда дальше собираемся… – она заглянула мне в глаза. – Да что с тобой, Олег?
– Тань, – сказал я, – собери, пожалуйста, всех-всех-всех. Мне надо им сказать кое-что очень важное. Очень, Тань.
* * *
Немного смешно и странно было видеть, как ребята и девчонки идут за мной. Они, прошедшие все огни и воды этого мира, привыкшие бесстрашно смотреть в глаза любому врагу, сейчас походили на детей, которые попали в незнакомую местность и стремятся не отстать от единственного взрослого…
Я улыбнулся им. И подумал вдруг: а почему мне так тошно? Или нет, не тошно… а как-то… как-то странно, словно перед глазами падают листья – желтые, алые – и, мешаясь с дождливой мерзостью, устилают асфальт…
Нет, не перед глазами, а в душе все это…
Перед туманной стеной я остановился – неожиданно для себя самого – и сказал, поворачиваясь:
– Подождите здесь. Мне надо поговорить.
Мне вновь стало немного смешно на миг, когда я увидел, как покорно, ни слова не говоря и ничего не спрашивая, они стали рассаживаться на валунах, даже не пытаясь подтянуть снаряжение, например… Словно я был не князем, а богом или пророком типа Моисея, который все знает, все может, который говорит с небесами и которого можно лишь слушаться.
– Я сейчас, – повторил я. Подмигнул Танюшке, она неуверенно улыбнулась в ответ…
…а мне вдруг стало очень-очень легко. Печальный листопад прекратился. Светило солнце, и я знал, что сделаю сейчас. Я понял это как-то сразу. Рывком, мгновенно, как включают свет в темной комнате.
Я шагнул в туман.
* * *
Диад ждал меня в десятке метров от границы тумана, возле жухлых камышей. Он пожал мне руку, как старому другу, и я искренне ответил на это пожатие.
– Я привел своих, – сказал я.
Диад кивнул:
– Хорошо… Идите, а что ты один? Оружие можете оставить, можете с собой взять, как хотите…
– Погоди. – Я посмотрел Диаду прямо в глаза. – Я хочу опять спросить тебя кое о чем.
– Конечно, – кивнул Диад.
– Джек тут уже несколько десятков лет. Хаахти – больше. Ты говоришь, что такое бывает – парни и девчонки просто отказываются уходить…
– Я сам первый раз отказался, – кивнул Диад. – Жив был тот, кто не должен был жить.
– Значит… – я помедлил, – значит, можно отказаться, но шанс…
– Шанс никуда не девается, – ответил Диад. – Он остается с тобой как обретенное умение. Например, твое умение обращаться. В любой момент, когда ты пожелаешь, достаточно просто напрячься – и перед тобой откроется этот туман…
– Вот как… – пробормотал я. И вспомнил Джека, каким он был, когда мы встретили его в первый раз. Он умирал от холода и голода. Но он не ушел туда. Я не знаю – почему. Но не ушел. Он еле полз по заснеженным лесам, уже не надеясь на спасение. Но не ушел.
Не ушел.
– Но привести с собой ты никого не сможешь, – тихо сказал Диад. – Это – только с ними можно. Вот с ними. Оставшись один, ты сможешь прийти лишь сам… или с тем, кто приведет к своей Дороге своих людей.
– Почему ты говоришь мне об этом?
Я увидел, что Диад улыбается – понимающе и грустно.
– Потому что я знаю, чего ты хочешь. Собрать всех-всех хороших людей, которых ты встретил за эти годы. И увести их за собой на Дорогу… Не выйдет, Олег.
– На секунду я подумал об этом, – признался я. – Но вообще я не об этом… Диад, а если… если вот эти ребята и девчонки, которые сейчас со мной… они смогут пройти без меня?
– Да, – кивнул Диад. – Они смогут пройти и без тебя.
Я облегченно вздохнул. Сощурился, словно через туман било солнце.
– Ну что ж, тогда я сейчас приведу их. Но сам не пойду. Пока не пойду. У меня есть дела.
– Подожди, – сказал Диад, видя, что я собираюсь уйти. – Это твое дело и твое право. Но что ты собираешься делать, Олег, если не секрет? Если ты хочешь найти Тиля, то он уже полгода как у нас. Если Лаури – то даже чуть больше.
– Значит, они живы?! – Я искренне обрадовался. – Это хорошо… Нет, Диад. Город Света. Я хочу пойти на Город Света. Я соберу людей и выжгу его, как клопиное гнездо. Я знаю, – я прервал его, – знаю, что живущие там – это слуги тех, кто устроил нам селекцию. Но слуги бывают разными. И никто не заставлял эту мразь обзаводиться рабами и держать людей на цепи. Или это тоже в плане твоих магов?
– Нет, – покачал головой Диад. – Но ты, Олег, не будешь первым, кто ходил на Город Света.
– Я знаю… – начал я, но на этот раз уже Диад оборвал меня:
– Ты не знаешь, что его разоряли. Это удавалось дважды, Олег. Может быть, ты даже станешь третьим. Но зачем? Управляющий центр будет отстроен. Без него этот мир не имеет смысла, как это ни печально. Так зачем рисковать своей жизнью… и жизнями тех, кого ты поведешь за собой? Ты отыграл свое. И ты нужен для дела. Понимаешь? Для дела!
– Подожди, – тихо попросил я. – Ты не понял. Да я и сам не понимал до недавнего времени… Этот мир ошелушил меня. Как семечко, что ли… Я стал настоящим. Смешно, но во мне и правда скрывался Король Поединков. Бесстрашный. Ловкий. Быстрый. Неутомимый… Те, кто открыл эту школу, были правы на все сто – тут отличный отбор, хотя и тяжелый конкурс… А знаешь, когда я чувствовал себя гаже всего?
