Урса остановились, тупо переглядываясь. Они явно заопасались. Кажется, почувствовали, что с ошейником я оставил во дворике и все то немногое рабское, что во мне имелось… Но все-таки их было четверо и у них были палки, они были здоровыми мордоворотами…
Фонтан торчал как раз между нами.
Я метнулся вперед, в воду. Еще в прыжке наклонившись, плеснул горсть в лицо крайнему слева. Тот откинулся назад, налетев на своего товарища, – я костяшками полусложенного кулака ударил противника в горло. Удар бросил его еще дальше назад, он окончательно сшиб второго. Я крутнулся на месте, вскакивая на поребрик. Двое оставшихся урса до меня не добрались потому, что Кристо их задержал. А они умели только бить. Не сражаться. И будь у грека настоящее оружие, он бы уже разобрался с обоими…
Они напирали. Ударом ноги я подбросил себе в руку палку выведенного мною из строя и, быстро довернув ее в пальцах, нанес поднявшемуся на колено урса беспощадный, точный и размашистый удар в широкую ящеричью переносицу.
Тот повалился без единого звука.
Я все-таки не Кристо. Я не сидел в этом проклятом доме четыре года. Мне и палка сойдет…
Проскочив под палкой Кристо, я перекатился через плечо по поребрику мимо обалдевших урса. Первый удар буквально вышиб из-под урса ногу, второй пришелся в правый висок.
Последний из стражников отскочил. Секунду смотрел на нас. И, быстро развернувшись, бросился бежать.
Он пробежал шага три – палка, брошенная Кристо, запуталась у него в ногах. А я уже был рядом и без особых хитростей обрушил свою палку на затылок прежде, чем враг вскочил.
– Все, – я отбросил палку.
– Не все, – возразил Кристо. – Тут где-то та урсачка.
Я быстро проверил урса. Все пятеро были мертвы. Я даже удовлетворенно кивнул. Это еще не была полная расплата за ошейник. Но уже – задел.
– Пошли поищем, – предложил я…
Искать самку пришлось недолго – она спала, ничего не подозревая, в притворчике за большой кухней. В общем-то она толком и не проснулась – я свернул ей шею резким движением рук. И повернулся к Кристо:
– Пошли поищем еще.
– Так больше тут никого нет, – покачал он головой.
– Снаряжение для похода поищем, – пояснил я. – Выберемся не выберемся – дело десятое, но сделать для того, чтобы выбраться, нужно все.
Если честно, я совсем не представлял себе, как можно выбраться из города, из которого выбраться нельзя. Но зато я совершенно точно знал, что мое рабство закончилось.
Навсегда.
* * *
Дом был огромен и роскошен – даже не верилось, что жирная тварь жила тут в одиночестве. В одну из комнат Кристо заходить отказался, и я понял, что это – спальня. А в другую мы войти не смогли. Она была заперта на врезной замок, и Кристо пояснил, что это – кабинет.
– Так, уже интересно, – признал я. Петли двери, украшенной обычным тут орнаментом, были заделаны в косяк наглухо. Мы не нашли ни оружия, ни снаряжения, ни подходящей одежды. – А что там?
– Не знаю. – Кристо вздернул плечи. – Не был. Он запирается…
– Видел, откуда этот… ключ доставал? – уточнил я. И подумал, что если из пояса (а забыл он пояс точно где-то в гостях) – то нам можно и время зря не терять.
– С шеи, – тут же сказал Кристо. И просиял: – Точно! С шеи! Я побежал!
– Жду, – кивнул я.
Ждать-то особо не пришлось – не прошло и полуминуты, как Кристо затормозил возле меня, победно размахивая зажатым в правом кулаке довольно массивным ключом – такой вполне можно использовать как кастет.
Я осторожно – сам не зная почему – вставил ключ в щель… И успел отдернуть руку – откуда-то сбоку упруго выметнулась и задрожала острая пружинка.
В ушах зашумело. Я мгновенно вспотел, а ноги ослабли – пружинка, похожая на змейку-карайт из киплинговского «Рикки-Тикки-Тави», меня испугала в тысячу раз больше, чем мечи или топоры врагов. Эта дрянь наверняка была отравлена!!!
Кристо, похоже, испугался еще больше моего – он схватился за мой локоть холодными пальцами, с трудом переводя дыхание.
– Дрянь. – Я осторожно взялся за основание пружинки и, переломив ее, бросил в угол, а потом довернул ключ. И вновь отдернул руку – на всякий случай.
Но ничего не произошло. Только где-то в глубине двери упруго щелкнул засов.
* * *
Я не знаю, откуда он все это брал и зачем хранил. Если я что-то понимаю, то пленных – будущих рабов – в Город Света доставляли вообще голыми, не то что с оружием. Может быть, Абди аль Карнай просто испытывал тягу к холодному оружию? Или?.. Или?.. И еще тысяча «или?» Вопросы, которые так любил этот мир задавать и на которые так неохотно давал ответы.
Никакого кабинета за дверью не было. Это оказался склад. Точнее – демонстрационный стенд. Не меньше полусотни клинков самых разных видов висели на стенах, и это было не урсаитянское оружие. А вдоль стен на низких скамейках лежали очень аккуратно размещенные вещи. Тоже самые разные, а главное – ношеные.
Меня, если честно, охватило угнетающее чувство при виде этих вещей. Ведь они были с мертвых. С погибших мальчишек и девчонок. И именно в этот момент я понял, зачем нужно было аль Карнаю это помещение.
Затем же, зачем нужен был я. Чтобы, заходя сюда, упиваться своим могуществом.
Жаль, что можно убить только один раз.
Но нам это, так или иначе, было на руку. Я сбросил с одной из скамеек на пол два кожаных вещмешка (не промокнут, если что!), две фляжки (тоже из пропитанной смолой толстой кожи с затычками и ремнями) и кивнул Кристо:
– Обмундировывайся…
Оказывается, что очень отвык от одежды – и не в положительном смысле. Мне показалось, что, одеваясь, я окончательно возвращаю себе ту часть достоинства, которую у меня сумели-таки отнять… Ведь из таких переделок без ущерба для души не выходит никто.
Я легко отыскал кожаную куртку со свободными рукавами, капюшоном и шнуровкой спереди, кожаные клеши со вшитым ремнем с костяной пряжкой, сапоги – под колено, с завязками по верхнему краю. Почти не удивился, когда увидел и бригантину из толстых полос кожи, сшитых внахлест, и леворучную крагу для фехтования. Считай, точно такие, как были у меня… Но вот что меня изумило несказанно, так это то, что я, перебирая оружие, нашел свой палаш.
Ну конечно, это мне сперва так показалось, что свой, – из парной лопасти торчала дага, и я, сняв перевязь со стены, почти с мистическим чувством различил на яблоке рукояти округленную свастику! Из чехлов на ремне торчали три метательных ножа. На миг мне почудилось, что я держу в руках каким-то чудом возродившееся и попавшее сюда мое оружие.
Но в следующую секунду я различил, что плетение совсем иное – на рукояти… и раковины, защищавшие ее, были не в продольных ребрах, а в мелких ямках… И все-таки, обнажив лезвие, я ощутил восторженный толчок: да! Это было оружие. Настоящее. Мне показалось, что оно ждало меня с тех самых пор, как его выпустил из руки прежний хозяин. И я был почти уверен: он умер достойно.
